Предместья Хогсмида суетливо пробегали в окнах Хогвартс-экспресса, как хорошо вышколенные домовики торопятся исчезнуть с глаз своих хозяев. Дариус глядел в окно на хорошо знакомые просторы и задумчиво касался декоративных шипов на погоне своего фамильного мундира. Как семикурсник и наследник очень известного и уважаемого в магическом мире рода Ноксманов, Дариус имел право на персональное купе в школьном поезде. И это был первый раз, когда он воспользовался своей привилегией.

Лето перед выпускным курсом оказалось самым худшим в его жизни. Как сын одного из самых приближенных Пожирателей Смерти, после окончательного и бесповоротного возвращения Темного Лорда из мира мертвых Дариус оказался обязанным участвовать во всех тайных и не очень приемах, устраиваемых в честь Волан-де-Морта. Ему вновь, как в детстве, хорошенько промыли мозг всеми громкими словами о чистоте крови, о высшей миссии дворянских семей, о том, что магия должна быть уделом немногих, заботящихся о своей родословной и своих связях. Как и в детстве, Дариус вновь поверил в эти декларации, согласился с общими чертами плана Темного Лорда. Согласился отречься от "неправильных" друзей, лишь бы не навредить своей семье.

Экко, наверное, был самым худшим кандидатом на роль лучшего друга для дворянина и чистокровного мага. Экко не учился на Слизерине, у него не было своей плотно набитой ячейки в Гринготтс, ему не светила хорошая партия в матримониальном отношении, и вообще он был магглорожденным из далеких лондонских трущоб. В свое первое прибытие в Хогвартс гордый своим происхождением Дариус и смотреть на стал на худенького, юркого белобрысого мальчонку, даже дразнить грязнокровкой не стал, сочтя Экко не достойным хотя бы этого. Момент, когда из объекта бесконечного презрения этот проходимец из Зауна стал бессменным партнером всех ноксмановских проделок и поверенным его тайн, сам Дариус безнадежно прошляпил.

Их первое практическое занятие по зельеварению должно было проходить вместе с рейвенкловцами. До этого мрачный, но уважаемый декан Снейп без устали пичкал их разнообразной теорией, задавая каждый раз метровые эссе. Практики весь первый курс Слизерина ждал с нескрываемым восторгом. Но радость новых открытий была серьезно омрачена необходимостью делить класс с Рейвенкло.

– Хорошо, что хоть не с Гриффиндором, – вздохнул сидящий за Дариусом Свейн, наследник именитого рода, дружественного с Ноксманами.
– На Рейвенкло тоже идиотов и ублюдков хватает, – скривился Дариус, вычищавший домашнее задание от помарок. – Совы что-то напутали, когда принесли им письма. Смотри-ка, явились.

Рейвенкловцы, с толстенными книгами подмышками и блестящими котлами в руках, гордо игнорируя презрительные взгляды слизеринцев, преодолели крутой порог подземельного логова Снейпа и принялись рассаживаться.

– За каждой партой я хочу видеть одного студента Слизерина и одного студента Рейвенкло, – подлил масла в огонь Снейп. По классу ветерком зашелестел недовольный ропот, но открыто возмущаться никто не рискнул. Сели так, как было велено. На скамью рядом с Дариус опустил свою сумку Экко.

Это было их последнее в жизни отправление в Хогвартс с платформы 9 и 3/4. И это был последний раз, когда проводивший каждое свое лето в замке Экко радостно выбежал навстречу приехавшему Дариусу. Ноксман прекрасно знал, как безумно скучал его друг здесь взаперти, в компании Филча, немногих преподавателей и десятка таких же, как он, лишенных своего собственного дома. Обычно он быстро относил вещи в спальню, и вдвоем они мчались в совятник, обсуждать все то, что не влезло в длинные письма. Сегодня Дариус, подчеркнуто занятый беседой со Свейном, ставшим старостой курса, прошел мимо Экко, даже не удостоив того взглядом. А последнее его письмо другу содержало холодные две строчки: "Лорд Дариус Ноксман убедительно просит Вас больше никогда не присылать писем по данному адресу".
[NIC]Darius[/NIC][AVA]http://i67.fastpic.ru/big/2015/0906/80/7f6ba6331901f38aa0a8cdc441d26080.png[/AVA][STA]dunk for the throne[/STA][SGN][/SGN]

Глупо было надеяться, что Экко все сразу поймет и отступится, избавляя Дариуса выговаривать в лицо другу горькую неправду. О возвращении Темного Лорда во всем магическом мире говорили полушепотом, не осмеливаясь поверить до конца, что Пожирателям было только на руку, но никак не помогало младшему Ноксману. Дариус в душе не ебал, как разом, словно ударом тяжелого топора, до корня рассечь ту единственную настоящую, близкую дружбу, которая шесть долгих лет связывала его и проходимца из Зауна воедино. Но выбора у него не было. Ради семьи, ради высокой цели он должен был навсегда забыть про существование Экко.

И при этом весь вечер Ноксман, сам себя жестоко презирая за это, выискивал в толпе вызывающе-белый хаер, с которым МакГонагалл перестала бороться еще во втором семестре. Дариус до неприличия часто выпадал из светских бесед слизеринских аристократов, деловито обсуждавших успехи своих родителей, и даже не думал вежливо улыбаться на холодные шутки своих "достойных" друзей. Ему чудовищно не хватало грубоватой непосредственности Экко, его громкого смеха и бесцеремонных похлопываний по плечу. Машина пропаганды чистоты крови буксовала на мыслях о лучшем друге, но, тем не менее, упрямо карабкалась вперед. И Ноксман подчинялся ей.

От беспардонности белобрысого сопляка, всем своим видом кричавшего "я маггл! маггл я!", у обычно острого на язык Дариуса отнялся дар речи. Сидящий за его спиной Свейн молча давился от хохота, со всхлипами втягивая воздух. Даже неторопливая и безэмоциональная речь Снейпа отошла на второй план, хотя Ноксман всегда прилежно записывал за деканом.

В слизеринца не на жизнь, а на смерть боролись два с детства вбитые правила: одно этическое – всегда отвечать на приветствие, чтобы своей невоспитанностью не опорочить свою семью, а второе – идеологическое: ни в коем случае не якшаться с грязнокровками, дабы не замарать честь своего древнего и чистокровного рода. Дар зло зыркнул на нежеланного соседа, демонстративно фыркнул и отодвинулся подальше.

– Вот еще, будет наследник рода Ноксманов, Дариус Ноксман, грязнокровкам руки пожимать, – высокомерно процедил он и, вскинув голову, с почтением уставился на преподавателя, давая понять, что аудиенция закончена и его царственное внимание ничтожный Экко потерял навсегда.

Глупо было даже думать о том, что Экко обойдется без объяснений, и когда друг, плохо контролируя себя в ярости, не до конца даже понимая, наверное, на кого он с такой прямолинейностью прет (Дариус всегда был выше его на голову и шире в плечах), зажал Ноксмана в коридоре, последний даже не удивился. Заунец полыхал таким праведным гневом, так фонил злой обидой, что Дару безотчетно хотелось отмотать время назад, наплевать на все родительские просьбы и никогда не поступать так с Экко.

Дариус, огромными усилиями удержавший на лице равнодушие, с силой оттолкнул руку друга и подчеркнуто брезгливо отряхнул парадную мантию.

– Нам не о чем больше говорить, – холодно проговорил он и повернулся к Экко спиной, направляясь к лестнице в комнаты Слизерина. В том, что в следующий же миг его с силой дернули за руку, а потом в челюсть приземлился смачный хук, в общем-то, тоже не было ничего удивительного.
[NIC]Darius[/NIC][AVA]http://i67.fastpic.ru/big/2015/0906/80/7f6ba6331901f38aa0a8cdc441d26080.png[/AVA][STA]dunk for the throne[/STA][SGN][/SGN]

Бить по слабым местам, по нечаянно обнаженным уязвимостям было излюбленной тактикой Слизерина. От Экко Дариус такой подлости не ждал, задира-заунец всегда дрался справедливо и прямолинейно, кулаками, искренне, кажется, не понимая сути магической дуэли. Даже проведенные у МакГонагалл часы не выбили из него маггловских привычек. Ноксман всегда свято верил, что с ним Экко будет честен в любой ситуации, и в мире, и в войне, но, видимо, его слизеринское влияние было куда сильнее, чем он сам того хотел.

Получить тяжеленными берцами по давно больному колену, которое он, кстати говоря, разбил, когда пытался вместе с мудацким Экко на третьем курсе оседлать Гремучую Иву, и потом долго страдал, самостоятельно заращивая перелом подерганными из разных книг заклинаниями, – так вот, получить по колену было больно, но еще больнее было видеть отчаянно-злые, почти с ненавистью глядящие на него глаза Экко. И Дар смолчал. Почти сполз на пол, сцепив зубы от прошившей ногу  жуткой судороги, но смолчал, с бессильной яростью сверля друга глазами в ответ,

ведь дружба требовала правды, а он не мог дать честного ответа, не проверив сам! Мысль эта, такая простая и очевидная, легко проскользнула между чуждых пьяному сознанию условностей, и Дариус привычным повелительным жестом, не колеблясь и не задумываясь, за подбородок повернул Экко к себе и прижался к его пухлым губам. Плечо, до этого доверчиво прижимавшееся к Ноксману, вдруг окаменело, а спустя секунду промедления Экко стал ему отвечать – жадно, пылко, словно не друга целовал, а любимую девушку. И от этой горячности их дружеский, как крутилось еще в голове Дара, поцелуй перестал в нечто невероятно непристойное и сексуальное. И самым прекрасным в этой ситуации было то, что ни один не собирался останавливаться.
_
Объятия разомкнулись, когда начали немилосердно саднить зацелованные губы, и сладкая мука превратилась в настоящую пытку. Дариус невозмутимо коснулся пальцем пылающего рта, слизнул выступившую каплю крови и поправил сбившийся набок галстук.
_
– Скажешь Фиоре, что она высокомерная дура. Ты целуешься просто охуительно, – усмехнувшись, проговорил Ноксман и, отсалютовав другу полупустой бутылкой, сделал большой глоток. Горло продрало лавой, и за выступившими на глазах слезами Дар не заметил недоумения в огромных глазах Экко.

– Что здесь происхо… Мистер Ноксман! – хлесткий окрик Снейпа заставил выпрямиться, несмотря на ужасную боль. Холодные глаза декана словно пытались просверлить насквозь душу Дариуса (а ведь он знал, с каким подобострастием эти глаза смотрели на Лорда), и тот моментально закрылся, прячась под самой непробиваемой из масок. – Потрудитесь объяснить мне, мистер Ноксман, что у вас за проблемы в первый же школьный день?

– Никаких проблем, сэр, – сухо отозвался Дар, стряхивая крепкую, как тиски, руку Экко со своего запястья. Ноксманы никогда не жалуются и не просят о помощи. – Небольшое недоразумение, в котором мы уже разобрались. Простите, что вас потревожили, профессор.

Снейп смерил их презрительным взглядом – у Дариуса забилась жилка на виске: ведь донесет родителям, хренов сыч, обязательно донесет! – и величественно удалился, ленивым движением руки снимая с факультетского счета Слизерина пятьдесят очков и

– … минус пятьдесят очков Рейвенкло за нарушение дисциплины на уроке! – рявкнул профессор и встряхнул злобного и нахохлившегося, как боевой петух, пацана. Но Дару этого было недостаточно. Грязный уебок посмел унизить его перед всем классом, более того – ударить его, а такие оскорбления полагалось смывать кровью. Пусть даже только из разбитого носа. Проигнорировав стоящего вплотную к нему преподавателя, Дариус издал рев разъяренного льва, стремительно вскакивая с пола, и успел заехать рейвенкловскому пидору в лицо.
_
Гордо переписывая после ужина в кабинете МакГонагалл толстенный свод правил и бросая косые взгляды на сидящего через парту от него припизднутого блондинчика, то и дело хлюпающего опухшим носом, Ноксман считал себя в полной мере отомщенным.

Толпа зевак, быстро поняв, что представление закончилось, стала рассасываться. Дариус, морщась от боли, ощупал пострадавшее колено. Придурок Экко, кажется, опять ему там все переломал, а ведь только, блять, заживать нормально стало. Ну что за, блять, кривожопая у них дружба!

– Доволен? – процедил Ноксман, подвигав челюстью – вроде не выбило. За спинами любопытных студентов Дар вдруг заметил Свейна и махнул ему рукой, подзывая. В одиночку до спален ему сейчас было не добраться, а Экко о помощи он не собирался даже просить. Да и понадеялся малодушно, что при еще одном старшекурснике-слизеринце его бывший лучший друг не станет выступать. – Проводи меня до гостиной факультета, пожалуйста.[NIC]Darius[/NIC][AVA]http://i67.fastpic.ru/big/2015/0906/80/7f6ba6331901f38aa0a8cdc441d26080.png[/AVA][STA]dunk for the throne[/STA][SGN][/SGN]

В гостиной Слизерина никто не задал Дариусу ни одного вопроса, хотя весь курс, вся школа уже наверняка были в курсе стычки двух закадычных друзей, наследника Ноксманов и грязнокровки Экко. Союз, который удивлял все четыре факультета вызывающей невозможностью и сводил с ума профессоров своими изощренными шалостями, с треском разбился на глазах у всех, но воспринят был по-разному. Дар не сомневался, что, стоит ему скрыться в спальне, факультетская гостиная зашипит по-змеиному, перемывая кости ему и Экко, заявляя высокомерно, что давно пора было поставить на место выскочку-заунца, невесть что о себе возомнившего. У соратников Лорда не могло быть таких друзей.

– Спасибо, – сдержанно поблагодарил он Свейна, со стоном опускаясь на свою постель. Джерико предлагал отвести его в лазарет, но Дариуса всего передернуло при мысли о костеросте, и он настоял на своем, обещая, что справится своими силами. В конце концов, столько лет он как-то справлялся со своим коленом и даже умудрялся оставаться в команде по квиддичу,

упрямо не желая уступать Экко звание лучшего загонщика в школе. Гриффиндор со своими легендарными ловцами был позабыт: стоило командам отобрать новых игроков взамен выпустившихся звезд, матчи Слизерина с Рейвенкло резко стали самыми зрелищными в школе – следить за мечущимися по самым непредсказуемым траекториям бладжерам неожиданно стало намного увлекательнее, чем наблюдать за передвижениями квоффла или золотистыми росчерками снитча. На поле Дар не щадил Экко, и тот отвечал ему тем же, поэтому от посланного другом бладжера уворачиваться было в сто раз сложнее, чем от любого другого игрока.

Тем слаще потом были их встречи в горячих от пара тренировочных раздевалках, когда команды удалялись кто праздновать, кто запивать поражение. Их соперничество на поле, злость, горечь проигрыша для одного, радость победы для другого перерастали тогда в совсем иные плоскости, и лузер больше не оставался обиженным.

Самым хуевым во всей этой ситуации было то, что связаться как-то с Экко у Дара не было никакой возможности. Им следовало поговорить, разумеется, но сделать это нужно с глазу на глаз, без лишних свидетелей. Одной чьей-нибудь небрежной фразы, что Дариуса опять видели с заунцем-грязнокровкой, хватит, чтобы вес Ноксманов в складывающемся новом обществе существенно изменился. Отец ему такого не простит и обязательно постарается наказать. А методы его никогда не граничили с гуманностью.

Все эти годы они с Экко почти всегда были вместе: обязательно пересекались после занятий и уславливались, где встретятся в следующий раз. Нужды в секретных способах сообщения у них особо никогда не возникало. И теперь, когда эта потребность появилась, Дариус сидел на собственной кровати и пиздецки тупил, не зная, что предпринять.

– Вулнера санентур! – зло прошипел Дариус, сердясь разом и на свое гребучее колено, и на мудацкого Экко, додумавшегося заехать другу по старой ране. От заклинания, не шибко подходящего ситуации, зато эффективного, ногу прошило болью, Дар заорал, всполошив даже обычно невозмутимого Свейна. Тот закатил глаза, выпытав, какое заклинание применил Ноксман, и положил сверху пару обезболивающих. Дариусу резко полегчало, и нога больше не заходилась судорогами при попытке на нее наступить. Джерико в этот вечер оказался несказанно полезен и, как по-слизерински умный человек, он не стал допытываться, куда это перед самым отбоем намылился только что умиравший от боли Дар.

А Дариус, выбирая самые пустынные ходы, пробирался к единственному месту, куда они с Экко приходили прятаться от самых болезненных обид и разочарований, а потом – просто прятаться, чтобы их не застукали, пока они готовят новую шалость или

...просто практикуемся", – уговаривал себя Дариус, уже привычно стаскивая с шеи Экко небрежно повязанный сине-бронзовый галстук, расстегивая мелкие пуговички форменной рубашки, пока восседающий на старом шатком столе Экко симметрично раздевал его. Им двоим принадлежала целая небольшая аудитория, когда-то превращенная Филчем в склад, про который затем, по-видимому, благополучно забыли. Друзья обнаружили его, когда, слишком тесно прижимаясь к полюбившейся горгулье после бутылки огневиски на двоих, неожиданно нажали на потайную кнопку. В такие закутки следовало водить понравившихся девушек, но все девчонки еще по давнему их соглашению признавались дурами, и не нашлось пока той, что заставила бы высокомерного слизеринца или задиристого рейвенкловца переменить свое мнение.

Но это же не значило, что бесценный, уникальный опыт им никак не получить – Дариус судорожно хватался за него разгоряченными ладонями, удивительно-белыми на смуглой коже, подставлял шею под кусачие поцелуи Экко и рьяно тянулся к приоткрытым губам.

Женская половина курса потом ломала головы, пытаясь выяснить, с кем же встречаются два главных школьных бедствия.

Дариус свернул в темную галерею, где мрачными тенями возвышались массивные горгульи. Из-за внешней стены замка тут почти всегда было прохладно и сыро, зато и народ появлялся здесь крайне редко. Возможно, не будь в Хогвартсе их с Экко, статуи вовсе бы стояли без общества. Приметив вдалеке белеющий гребень, Ноксман сбавил шаг. Он все еще не был уверен до конца, стоит ли рассказывать другу все, как есть, и захочет ли тот вообще его слушать. Может, Экко вовсе просто воспользуется случаем набить ему морду.

– Надо поговорить, – бросил он, приблизившись к горгулье, и нажал на каменную кнопку, почти без зазоров сливавшуюся с каменным телом статуи.[NIC]Darius[/NIC][AVA]http://i67.fastpic.ru/big/2015/0906/80/7f6ba6331901f38aa0a8cdc441d26080.png[/AVA][STA]dunk for the throne[/STA][SGN][/SGN]

– Унялся? – сипло спросил Дариус, пытаясь отдышаться и утереть с лица кровь, не выпустив при этом Экко из крепкой хватки. Слишком больших трудов стоило скрутить его кипучую ярость, на которую рейвенкловец, разумеется, имел все права. Ноксман пытался и не мог в полном объеме представить, что должен был чувствовать Экко все лето, запертый в Хогвартсе без всяких вестей из внешнего мира, лишенный компании – хотя бы в виде идеально выписанных с завитушками букв – своего друга и не получивший никаких объяснений и извинений после. Если уж Дару было тоскливо, хотя он прекрасно сознавал необходимость этого отчуждения и постоянно был отвлечен встречами, приемами, обедами, ужинами,  то обиде Экко наверняка не было ни конца ни края.

– Мы не должны больше общаться на людях. И это не мое желание. Это ради... моей и твоей безопасности, – начал Дариус, с трудом подбирая слова. Он не знал, сколько информации можно выдать другу, чтобы не сделать его слишком много знающей мишенью и не спровоцировать его чрезмерно горячую голову на поспешные действия. – Ходят слухи, что Те... Волан-де-Морт восстал и сейчас вновь собирает соратников. Они должны доказать ему свою лояльность. Быть кристально чистыми. Ничего порочащего. Никаких связей с грязнокровками. Готовность его поддержать. Моя семья в их числе.

Он разжал хватку, убедившись, что Экко больше не пытается ударить и наконец-то его слушает. Ноксман помог другу подняться, отряхнул форменные брюки, утер нос, с равнодушием уставившись на окровавленные пальцы. Придется все-таки дойти до мадам Помфри, иначе объяснить свою отлучку и возвращение с разбитым лицом не выйдет.

– Непослушание, неверность, да что угодно, что не понравится Лорду – это смерть. Родители боятся. И я тоже... боюсь. Если что-нибудь о нас станет известно, тебя попросту убьют. Впрочем, – Дариус невесело скривился, – такие, как ты, не выживут в любом случае.

Ему противоестественно сильно хотелось сейчас обнять Экко, поцеловать так, чтобы тот перестал хмуриться и смотреть на него, как на врага народа. И в то же время Дар мечтал никогда не знать никакого заунца, не делить с ним дружбу, шалости, победы, проигрыши и сладкие стоны. Не беспокоиться об этой ничтожной по меркам его мира и такой важной для него самого жизни.[NIC]Darius[/NIC][AVA]http://i67.fastpic.ru/big/2015/0906/80/7f6ba6331901f38aa0a8cdc441d26080.png[/AVA][STA]dunk for the throne[/STA][SGN][/SGN]

– Да заткнись ты! Как будто у меня был выбор, – зло процедил Дариус, вырываясь из рук друга и нервно одергивая рукава. Он надеялся на чуть большее понимание и сознательность Экко, на то, что тот включит голову и вникнет в серьезность происходящего, а не начнет вопить на весь Хогвартс. И уж точно Ноксман не предполагал, что друг первым делом обвинит его, особенно после всех слов о смертельной угрозе, которые Дар успел произнести.

– Ты, блять, вообще не понимаешь, да, как это работает? Думаешь, Пожиратели смерти – это какой-нибудь Клуб Слизней с добродушным старичком во главе, где можно насрать на любые приглашения, не явиться на ужин и совершенно не бояться, что тебе что-то за это будет?! Или ты начнешь мне рассказывать, какой я трусливый мудак, что не стал сопротивляться, не высказался против и не ушел, хлопнув дверью? Только знаешь, если бы я так сделал, ты бы сейчас не со мной разговаривал, а читал бы в газетках про трагическую гибель семьи Ноксман! – разъярившийся Дариус треснул кулаком по столу, зацепив ушибленные в схватке пальцы, и поморщился. От прошившей руку боли стало еще обиднее. Рискнул своей репутацией и жизнью, поперся объясняться – и ради чего?

– Темному Лорду не отказывают, – с кривой усмешкой процитировал Дар собственного отца, политические воззрения которого проклинал с того самого дня, когда тот впервые попытался прекратить возмутительную дружбу сына с каким-то грязнокровкой. И себя Дариус тоже проклинал – за то, что когда-то во всем с отцом соглашался, за то, что искренне верил (и до сих пор частично продолжает) во всю чушь Воландеморта. Ненавидеть самого Лорда Ноксман опасался: легилименту подобного уровня хватило бы самой малости, чтобы швырнуть самым страшным из Непростительных в непокорного Пожирателя. Темного Лорда Дариус попросту боялся.[NIC]Darius[/NIC][AVA]http://i67.fastpic.ru/big/2015/0906/80/7f6ba6331901f38aa0a8cdc441d26080.png[/AVA][STA]dunk for the throne[/STA][SGN][/SGN]

Можно было успокаивать себя тем, что Экко не понимает, о чем он говорит, но в плескавшемся в его глазах отвращении Дариус читал свой приговор. Он враг, он монстр, потому что поступил так, как велела ему семья, как велели его инстинкты слизеринца. Он не хотел Метку, в отличие от своего брата Дрейвена, искренне гордившегося оказанной им честью, но публично отказать Темному Лорду значило открыто объявить бунт – бунт, который он, семикурсник Хогвартса, не смог бы пережить. Мотивы, которыми он руководствовался, были намного сложнее единственно верной для Экко дихотомии добра и зла. Дар надеялся, что острый ум, свойственный Рейвенкло, поможет другу это осознать, но, очевидно, он ошибался как никогда в своей жизни.

– Послушай меня, – Дариус устало опустился на стоявший прямо за ним стол. Расстояние между ним и Экко, материально воплощенное в полутора метрах каменного пола, на самом деле увеличивалось с космической скоростью, причиняя физическую боль, и Ноксман не мог не попытаться остановить растущую пропасть, хоть как-то достучаться до друга. – Ты не был на другой стороне. Ты читал только книжки, написанные победителями. Хотя на самом деле они проиграли. Экко, Дамблдор проиграл. Он не смог объединить страну и поднять ее против Темного Лорда. Орден Феникса был бессилен. В их рядах были предатели. Среди Пожирателей не было ни одного, кто бы посмел повернуться против Воландеморта – все знали, какова цена. Темный Лорд уничтожал только тех, кто осмеливался пойти против него. И если бы не абсолютное везение, не годовалый Мальчик-Который-Выжил, неведомо как оставивший от Лорда горстку пепла, эта страна была бы другой. Посмотри на них, они до сих пор боятся его имени. Как ты думаешь, где эти все "победители" были бы, окажись Воландеморт у руля? Они поклонились бы ему и покорно за ним пошли, чтобы он даровал им могущество. И все до единого признали бы, что грязнокровок нужно уничтожать.

Дариусу было почти семь, когда он впервые прочитал в детской "Истории магии" про войну с Темным Лордом и среди картинок заметил татуировку, ужасно похожую на выцветший рисунок на левом предплечье отца. Последовавший за его закономерным вопросом разговор перевернул его жизнь и заставил чувствовать себя на несколько лет старше. Тогда он впервые четко осознал, что мир абсолютно лишен чистого черного и белого, это сплошная серость, где-то ярче, где-то темнее. Нет никаких правил, есть политика и умение выживать в любых условиях, умение быстро принимать стратегически верные решения, которым его отец владел в совершенстве. В тот день Дариус впервые понял, как сильно хочет быть похожим на старшего Ноксмана.

Он перевел дыхание, усилием воли заставляя себя держать невыносимо тяжелый взгляд Экко. Дар чувствовал, что его слова падают в бездну, не достигнув цели, не вызывая ни грамма сочувствия. Неужели их дружба на самом деле не стоила для Экко достаточно многого, раз тот не желает хотя бы попытаться его понять? Оставить сторону "белых плащей", переступить через свое рыцарство, как когда-то Дариус переступил через свои убеждения, проросшие сквозь его кожу и кости, впитавшиеся в его кровь? Обида собиралась внутри ледяным шаром, готовым вот-вот разбиться и сковать разум холодной яростью.

– Я не хочу быть на этой стороне. Но меня учили думать наперед, Экко. Поступать так, чтобы не навредить ни себе, ни своему роду. Я не хотел этой Метки, но еще меньше я хотел видеть, как умирают мои родители. У меня нет плана, но был шанс выиграть время, и я им воспользовался. Этот мир не черно-белый, Экко, пойми. Ты не можешь ненавидеть меня за то, что я играю по правилам, которых ты не знаешь. Тем более, что я делаю это для твоего блага.

Был канун Рождества, когда фамильный филин Ноксманов принес ему первое письмо от отца, почти замерзавшее в руках от ледяного тона. В нем от "лорда Дариуса Ноксмана" в ультимативной форме требовалось прекратить всякие отношения с грязнокровкой, недостойные наследника благородного Дома. Вспыливший Дар в ответном письме задал отцу весь семестр терзавшие его вопросы и сказал, что не прекратит дружбу с Экко, пока не услышит по-настоящему весомые аргументы. Рождества в тот год у Дариуса не было. Не было праздничного ужина и подарков, прогулок с друзьями и походов по магазинам. Все каникулы он просидел в комнате, переписывая тезисы о чистоте крови. В Хогвартсе он получил свой единственный рождественский подарок – от Экко, несмотря на то, что сам ничего не смог ему подарить. И осознал, что больше не хочет походить на своего отца.[NIC]Darius[/NIC][AVA]http://i67.fastpic.ru/big/2015/0906/80/7f6ba6331901f38aa0a8cdc441d26080.png[/AVA][STA]dunk for the throne[/STA][SGN][/SGN]