Willst du Erlösung von deiner brennenden Qual?
Suchst du den Ausweg aus diesem Jammertal?
In deinen Augen seh ich die Pein dieser Welt
Ist es die Suche die dich am Leben hält?

Дурнота накатывала с самого окончания путешествия и прибытия в дом Тонкс. Тед, за всю свою жизнь не знавший банально, что такое насморк, сейчас боролся с жутким головокружением и слабостью. Его знобило. Перед глазами все плыло и мутнело. Но он храбрился перед Бэль и старался держать, как можно более расслабленное и довольное лицо. Отмахивался от предложения заглянуть по дороге домой в больницу или ‘то место, где лечат волшебников’.

Непозволительно несерьезно и безалаберно относится к своему нынешнему состоянию. Смеется. Как-то, даже снисходительно улыбается и говорит, мол, само все пройдет, я всегда отличался крепостью здоровья, ни одна болячка не брала. И сейчас все рассосется. Просто нужно подождать, поесть и выспаться. Утром и следа не останется. Вновь нырну в омут авантюр и приключений.

Дом Тонкс спрятался средь точно таких же домиков построенных в прошлом или даже позапрошлом веке в тихом пригороде Лондона. Тут все как на картинке. Аккуратные убранные улицы. Буквально несколько припаркованных автомобилей. Опрятные ограды, отделяющие небольшие сады от тротуара. Чуть дальше от жилых районов виднеется реденький лесок, а за ним обширные золотисто-зеленые поля и темно-синяя лента реки. Мечта для молодоженов и стариков желающих провести последние годы в полном умиротворении.

Тед второпях нашаривает в одном из многочисленных карманов ключи. Замок щелкает. Дверь открывается, и юноша застывает в нерешимости. Его будто не пускает невидимая стена. Он оборачивается и как-то чуть растеряно спрашивает, на глазах превращаясь из волшебника, чье поведение буквально кричит ‘Прочь-С-Дороги-Моей-Крутости-Пройти-Негде’ в осиротевшего мальчонку.

— Останься на ночь. Всего на одну ночь. Можешь выбрать любую из комнат. Просто останься.

Право, если Бэль откажется Люпин заночует прямо на ступеньках. Он не сможет переступить порог этого отныне пустого дома, на своей коже ощутить зябкий мертвый холод. Дядя Гарри с супругой как-то даже предложил продать старенький домик Тонксов на что Тед ощерился в один миг став до дрожи и зубного скрежета похожим на представителей рода Блэков. Ни за что. Не посмеете. Этот дом не подлежит продаже. Молодой волшебник, словно еж или дикобраз ощетинивается острыми иглами гнева. Как им такая мысль вообще пришла в голову? Продать дом, где жили бабушка Меда и дедушка Тед, где росла его мама, и где он сам родился. Эта равносильно тому, чтобы на аукционе сбыть Нору.

Он бы мог вытащить из гаража старенькую метлу, — его метла, которой он пользовался в школе, играя в квиддич, осталась в доме Билла и Флёр, — и направиться в сторону Хогсмида, куда бы прибыл с первыми сумерками и остановился бы в магической аптеке. Его бы встретил крапчатый боров Билли, а старик-колдун и его жена госпожа Фурнье позволили бы переночевать в дальней комнатке над магазинчиком. Тед помогает этой супружеской паре с самого окончания обучения в Хогвартсе. Подрабатывает подмастерьем у аптекаря. Оплата небольшая, но ему в пользование отведена целая спальня, да и накормить хозяева всегда готовы. У госпожи Фурнье выходят дивные пироги со сливой и рулеты с клюквой. И она всегда старается угостить Люпина, тем самым напоминая миссис Уизли.

Кивок. И он перечеркивает все возможные планы побега, что так успешно проворачивались в разуме. Побега от собственной все ещё острой и кровоточащей боли. От раны, что он раз за разом вскрывает, выпуская наружу кипящую смолу, йод и гной, не позволяя зарасти и напоминать о себе лишь шрамом. 

Свет расползается по дому. Освещается коридор, гостиная и кухня. Тед варит кофе в старенькой турке. По-обычному. Без магии и палочки. Он что-то увлеченно рассказывает. И будто бы не иссякли запасы его историй. И будто бы не было тех дней проведенных в черно-белой полицейской будке повелительницы времени. За разговорами время проходит незаметно. Боль немного утихает и удушливая тоска не так стремительно грызет изнутри. Головокружение и слабость становятся практически незаметными. За окнами давно потемнело, тягучая ночь оплела пригород Лондона. Старый филин Фэро  улетел охотиться в близлежайшие леса и вернется с зарей.

Тед убирает посуду и допивает уже вторую кружку кофе. Прислушивается, шаги Бэль стихли. Значит легла. Юноша поднимается наверх и у самой двери в свою комнату болезненно сгибается пополам. Едва держится на ногах. Оперевшись о дверной косяк старается не рухнуть и не растревожить Бэль. Иначе и впрямь потащит в больницу. Несмотря на всю свою внешнюю хрупкость и утонченность белокурая девушка уже успела поразить Теда небывалой силой духа.

Он сползает по стене вниз. В голове словно поселился целый оркестр исполняющий разлаженную искаженную какофонию, где каждый инструмент стенал и надрывался от неумелых прикосновений и рваных движений. Люпин зажимает уши в попытке перестать слышать, как у основания черепа гудит труба, а у висков бьет барабан и самое темечко пронзает игла фальшивых звуков скрипки. На изнанке век одна за другой вспыхивают и гаснут огненные искры.

Метаморф с трудом добирается до кровати, даже не закрывает дверь за собой. Сворачивается калачиком на одеяле и пытается уснуть. Раньше, когда ему было плохо и откуда-то из тьмы пробирались кошмары рядом всегда была Андромеда. Она укачивала его, пела колыбельные, а когда внук стал совсем большим, просто сидела рядом в кресле-качалке. Не уйду, пока не уснешь. И он засыпал под мерное поскрипывание кресла и стук спиц.

Но Андромеда умерла. И лишь иногда навещает своего мятежного внука во снах. Приходит, гладит по спутанным темным вихрам и молчит. А юноше становится чуточку спокойней, чуточку теплей. Сейчас он этого и хочет – провалится в сон, встретиться с бабушкой за гранью и просто помолчать. Ему не нужно кричать, срывая связки, надрывать голос, захлебываясь собственными чувствами. Меда знает, что ей жаждет сказать Тедди. Знает. Слышала. Но лишь улыбнется с грустью в темных глазах и растает на рассвете.

Андромеда умерла тихо. Просто в одно утро не встала с постели. Просто не спустилась на кухню и не заварила душистый чай из сбора трав. Просто заставила дом и внука осиротеть в один миг, оставив без своего внимания и заботы.

Мистер Поттер застал крестника в комнате покойной Тонкс. Мальчишка заходился беззвучными рыданьями. Он сжимал одеревеневшую ледяную руку бабушки и горячо шептал, просил, молил...Сделаю все, что скажешь. Стану примерным внуком...Правда, я буду стараться. Просто вернись. Просто не оставляй меня одного.

Он не мог уснуть. Какофония стихла, но тишина звенела, лицемерно притворяясь неслышимой и не осязаемой. Тед вместе с одеялом скатился на пол не глядя, кажется, еще и, желая посильнее стукнуться. То слишком жестко, то слишком мягко: спать хотелось безумно, но и заснуть было невозможно. Волшебник ворочался в попытках лечь поудобней, но все тщетно.

Без толку побродил по верхнему этажу. Захлопнул все время открывающуюся рассохшуюся дверь в кладовую. Нужно будет сменить, – мелькает мысль где-то на задворках сознания. Постоял в проеме, окинув взглядом комнату бабушки, где все было аккуратно, выверено и разложено по полочкам. Хозяйки давно нет. Но Тед все также поливает цветы и протирает пыль. Меда любила чистоту и порядок.

Листает альбом с колдографиями найденный на одной из полок.

Возвращается в свою комнату спустя несколько часов. Сон наконец-то берет верх.

Разлепляет глаза лишь, когда солнце уже вовсю золотит листву кленов. Странная легкость чувствуется во всем теле. Я наконец-то выспался и отдохнул – вот ответ. Широко зевает и потягивается, словно кот. Протирает глаза и на секунду задумывается, глядя на ладонь. Что за черт? Ручка тоненькая с выпирающими косточками и длинными узловатыми пальцами. Что-о-о?!

Ещё в детстве за маленьким Тедди было замечено, что когда он спал, его внешность могла непроизвольно, буквально на подсознательном уровне повторять того, кто ему снится в данный момент. Андромеда однажды зашла в спальню к внуку проверить, спит ли он — и проплакала до утра, увидев в его кровати маленькую копию погибшей дочери.

Но сейчас, то кто ему снился? Люпин рывком вскакивает с постели, перешагивает через брошенное ночью на пол одеяло и врывается в ванную комнату. Он надолго зависает перед зеркалом, вглядываясь в отражение, пытаясь понять, в чем собственно прикол. Он не знает этой девушки. Даже никогда её не видел. Жмурится, стучит подушечками пальцев по столешнице и как давно приноровился, пытается изменить внешность на родную, свою. Знакомое ощущение электрическими зарядами пробегается по всему телу. Лицо становится, словно пластилин или воск. Мягкое и податливое. Можно придать любую форму. Он открывает глаза…и ничего. Даже цвет волос – все тот же темно каштановый. И сколько бы Тед не старался даже банальное изменение оттенка не выходит.

Он…или уже она? А черт сейчас разберет, кем стал метаморф. Вбегает обратно в спальню и находит палочку, запрятанную в потайной карман штанов.

Люпин, как ужаленный мечется по комнате, судорожно размахивая палочкой в попытках вспомнить заклятия способные помочь. Все знания, полученные в школе, в один момент превратились в сплошной клубок спутанных мыслей. И нужные ниточки ускользали, едва мелькнув в шальном сознании.

— Finite Incantatem!

Волшебник знал, что это контрозаклятие одно из самых сильных. Но сейчас оно было полностью бесполезно. Из зеркала на волшебника все так же взирала хорошенькая взлохмаченная девчушка, в чертах которой Тед таки уловил что-то знакомое.

— Бэль!..

Девичий вскрик кнутом хлещет по собственному слуху.

Губы сухие, словно вымазанные мелом и припорошенные мукой, что-то невнятно шепчут.

Тед уже готовый посоревноваться в скорости со снитчем, вылетает из комнаты и скатывается по лестнице вниз. Едва не растянувшись перед порогом, как на скользком катке вихрем врывается в гостиную. Тут нет. Перескакивает с ноги на ногу. Поправляет то и дело сползающую безразмерную футболку.

Пытается позвать.

— Бэль.

На сей раз выходит жалобный полупридушенный писк.

Ну где же ты?!
[AVA]http://s4.uploads.ru/IZLkc.png[/AVA] [NIC]Teddy-Dora Lupin[/NIC]