Сказать, что Брайан психовал - это ничего не сказать. Если бы у него была возможность, он бы ходил из угла в угол, размахивал руками из-за нервов и всерьез подумывал бы что-нибудь сломать. Но возможности не было. В комнате были его родители. Отец сидел за столом, напротив сына. Мама накрывала на стол, что, по мнению Брайана, было просто смешно. Разделить порцию, которую едва хватало на троих, еще на одного человека? Брайан не жадничал, он бы с радостью отдал свою часть гостю. Ему было стыдно. Они жили на Ферме и имели непосредственное участие в выращивании чуть ли не единственного продукта, но это совсем не означало, что у них были привилегии при распределении. К тому же за ними следили так, как, наверное, ни за кем из других работников Ковчега. Иногда могли устроить неожиданный обыск прямо на работе и если у кого-то в кармане находили хоть горошину сои - все. Брайан был рад, что ему предназначено возиться именно с землей, хотя меньше давления от этого он не испытывал. Когда имеющиеся у них запасы почвы перестанут давать жизнь семенам, а это, несомненно, случится, первым делом с плеч полетят именно их головы. Суть всего этого заключалась в том, что семья Брайана была бедной. И они не могли ничем удивить Миллера. Поэтому Брайану было стыдно, хоть он и понимал, что такое положение вещей не зависит ни от него, ни от родителей. У них, как и у всех других жителей Ковчега, нет возможности выбраться из порочного круга, который представляла собой налаженная система. Они жили и будут жить на Ферме, будут иметь возможность купить еды и воды не больше, зато порой меньше, чем им положено. Лично он бы предпочел обойтись без ужина. 
Если бы не факт того, что на этой станции все жили в клетушках, Брайан бы и не попал в такую ситуацию. Его кровать находилась прямо тут, в общей комнате, занимая дальний угол, а минимальную иллюзию личного пространства составляла ширма. Она и раньше-то была не ахти какой прочной, сделана кое-как, зато куплена чуть ли не за целое состояние. Теперь в одной створке зияла дыра, после того как ширма неудачно встретилась со стеной, на которой висела полка. Этот дефект будет теперь бесконечно долго напоминать Брайану о Самом Ужасном Моменте его жизни.

Все начиналось хорошо. Честно говоря, все начиналось просто прекрасно. Миллер, которого Брайан продолжал из вредности называть Нейтом, потому что того это бесило, заглянул проведать его. Они не виделись пару дней из-за работы Брайана и обучения Миллера, так что было здорово встретиться. Что произошло потом, Брайан в деталях уже не помнил. В один момент они о чем-то говорят, Нейт с наглой улыбкой подразнивает его, Брайан, как всегда, не может пропустить мимо ушей забавные нелепости, от которых краснело лицо. А в следующий Брайан уже прижат к стене, и они с Нейтом целуются. За этот месяц целоваться с ним стало дело привычным. Не стоило ожидать меньшего от того, кто уже во вторую встречу нарушил чужое личное пространство, и впился в его губы своими. Ладно, ла-а-адно. Это Брайану нравилось так описывать произошедшее, издеваясь, на самом деле все было невинно и легко, хотя поцелуем все же являлось. Потом он под напором чужой энергии и собственного интереса согласился с Нейтом встречаться, ну а получив положительный ответ, тот продемонстрировал все свои способности в поцелуях. Брайан думал, что все. Но в тот день что-то пошло не так. Подействовала ли это стена, к которой Брайан прижимался лопатками, или руки Нейта, забравшиеся ему под кофту, но ему вдруг захотелось гораздо большего. Ему и раньше становилось невыносимо жарко и неспокойно в присутствии Миллера, но сейчас у него чуть ли колени не подкашивались. Брайану доводилось целоваться с другими людьми, но ни с кем из них ему не хотелось зайти дальше этого. Если подумать, Миллер был не лучшим вариантом. Он как пояс астероидов, одновременно завораживающий и разрушительный, и абсолютно неуправляемый. Брайан был уверен, что Миллер проводит с ним время только потому, что пока ему интересно. Пока. Потом Брайан покажется ему скучным, или ему надоест эта дурацкая Ферма, а, может, он познакомится с кем-то гораздо более веселым, остроумным и привлекательным. Брайан был готов к этому заранее, поэтому он надеялся, что не будет страдать. Будет немного расстроен, да, но не разочарован, потому что знал, что так и будет. Именно уверенность в том, что Нейт с ним лишь на какое-то непродолжительное время, должны были бы его остановить. Поцелуи и встречи это одно, но секс? Не то чтобы Брайан знал наверняка, что тот что-то меняет в отношениях. Он не знал, потому что никогда им не занимался. Но ему казалось, что так и есть. Не может быть, что не начинаешь испытывать привязанность к тому, перед кем разделся и с кем занимался всякими вещами. От одних только мыслей Брайану стало невыносимо тесно в собственном теле. Пришлось, положив руки Нейту на грудь, отстранить его от себя. Брайан поерзал спиной о стену и задышал открытом ртом, потому что воздуха здесь точно не хватало. Возможно его вовсе отключили на Ферме и они теперь все умрут? Что же, тогда ему лучше принять решение как можно быстрее. Да, может Нейт его завтра бросит. Или на станции случится поломка и они действительно останутся без кислорода. О чем тогда Брайан будет жалеть? О том, что так и не попробовал яблок. И что не пошел до конца с Нейтом, когда ему на самом деле хотелось. Да и Миллеру уже, должно быть, было невтерпеж. От настойчивых действий его останавливало либо уважение к Брайану, либо страх получить в нос. Еще в первый день знакомствам Брайан продемонстрировал, что может быть терпеливым ровно до тех пор, пока с ним не перегибают палку.
Откинувшись головой к стенке, Брайан еще раз вздохнул, набираясь смелости, и стянул с себя кофту, бросая ее под ноги. Щеки, шею и уши обожгло смущение. Вдруг без одежды он Нейту не понравится? Но вместо того, чтобы боязливо впасть в ступор, Брайан вскинул брови, без слов спрашивая, понят ли намек. Он же первым потянул их в сторону кровати. К счастью расстояние было плачевно маленьким, потому что горячие поцелуи и блуждание рук по телу точно не способствовали быстрому продвижению. Именно в этот момент они задели злополучную ширму. Раздался грохот, заставивший Брайана отстраниться и взглянуть туда, где случилась маленькая авария. Он отчетливо помнил, что в тот момент равнодушно сказал: "К черту!", - задорно усмехнулся и, втянув Нейта в череду откровенных поцелуев, рухнул вместе с ним на кровать.
Сейчас он понимал, что от полной катастрофы и вынужденного побега куда-нибудь в обшивку станции, спасло лишь то, что все это было в новинку, а потому довольно неторопливо. Брайан как завороженный засмотрелся на грудную клетку Нейта и его живот, ключицы и плечи, стоило избавиться от верхней части его одежды. Только сейчас Брайан осмелел настолько, чтобы беспорядочно гладить чужие бока, спину, руки. Нейт в этом плане был более наглым, его ладони и до этого вечно оказывались где угодно, но далеко не на самых приличных местах. И Брайан был уверен, что это вовсе не случайность! Так что теперь и он собирался насладиться возможностью трогать. Брайан как раз был занят тем, что не очень удачно расстегивал пуговицы на штанах Нейта, когда вдруг раздалось привычное шипящее скольжение открывающейся двери. Он бы не придал значения этому звуку, так как было совершенно не до того. Кровь бурлила в ушах, сердце билось где-то в животе. Брайана охватили азарт и возбуждение, поэтому отвлечь его могли только удивленное, но строгое: "Что здесь происходит?!" - женским голосом и, кажется, веселое: "Думаю ты знаешь что", - мужским. Брайан как-то инстинктивно, скорее, чем обдумывая свои действия, притянул Нейта к себе ближе, то ли закрываясь от взгляда родителей, то ли пряча неожиданного для них гостя, что было смешно, потому что, ну, взрослого полуголого парня ни с чем иным не перепутать. Ситуация была настолько очевидной, что фраза "вы все не так поняли, я сейчас объясню!" была бы ложью от начала до конца. Поэтому Брайан, понимая, что неловкое молчание должно быть разрушено, выдавил из себя: "Мама, папа, это Нейтан Миллер. Нейт, это мои родители". После чего события развивались довольно сумбурно. Хорошо, что на них обоих осталась большая часть одежды, это хоть немного сгладило Неловкость с большой буквы, и позволило быстро одеться. Перед тем как Нейт ушел, мама Брайана сказала ему, чтобы через день он пришел к ним на ужин. Приглашением это не было, скорее уж приказом. Брайан пристыженный, разочарованный и желающий расщепиться на миллион атомов, провел остаток вечера молчаливо и пытаясь скрыться от взглядов родителей. Те, к слову, не устроили Брайану разбор полетов и единственное, что как-то относилось к этой теме, он услышал только перед сном и то в разговоре отца и матери, прежде чем дверь в их комнату закрылись. Отец говорил: "Да ладно тебе, вспомни меня в его возрасте". Брайан не знал, что конкретно родитель имел в виду, но долго этим вопросом не мучился, заснул.

Вот так прошел самый нервный, кошмарный и позорный день в жизни Брайана. Он пытался заставить себя думать, что ничего такого он не сделал. В смысле, они с Нейтом встречались, и парень этот ему нравился. Да, на Ковчеге строгая политика относительно половых контактов без брака, так ведь это только ради того, чтобы контролировать рождаемость. Два парня даже если очень постараются точно не смогут привести к демографическому кризису.
Мама отчего-то суетилась, хотя она все сделала и даже необычно для нее уложила волосы, расплела их, а не заплела, как обычно, в хвост. Отец сидел напротив Брайана и как-то подозрительно улыбался. В глазах его виднелось... Одобрение? Брайан же нервничал. Честно говоря он был на взводе с того самого момента. Переживал, что Нейт передумает и не придет. Или что придет и разочаруется в Брайане, потому что познакомится с новой стороной его жизни. А еще вторую ночь подряд ему снились такие сны, что стыдно было наутро смотреть родителям в глаза. К тому же, он не мог встретиться с Миллером и обсудить произошедшее, предупредить о том, какие у него родители, а все потому, что сразу после смены мама строго посмотрела на него и дала понять, что никаких сегодня гуляний в свободное время. У Брайана вспотели ладони и он торопливо протер их о джинсы. Еще он нервно дергал ногой и то и дело поглядывал в сторону двери. Родители опозорят его, это точно. Сотворят из мухи слона и запугают Нейта. Особенно, когда поймут, что перед ними не кто-то вроде их сына, довольно спокойного парня, а самая настоящая буря, которая, кто к тому же, абсолютно не фильтрует то, что говорит. Боже. Им точно запретят встречаться.
- Помните от том, что он мне нравится, - попросил своих родных, чуть ли не умоляя их особо не напирать и не пытаться устыдить Миллера.
Когда раздался стук в дверь, Брайан подорвался с места, ударился коленом о стол, но превозмогая боль бросился открывать. Он одними губами успел прошептать: "веди себя прилично", - прежде чем за его спиной появились отец с матерью, чтобы лично поприветствовать гостя и пригласить его зайти, при этом отстраняя сына в сторонк

Брайан послушно отступает в сторону, пока его собственные родители осаждают Нейта. В общем, он даже рад, что папа так бесцеремонно пихнул его в сторону, аккуратно, конечно, потому что у него вдруг появляется немного свободного пространства и целых несколько секунд на то, чтобы перевести дыхание, что сейчас жизненно необходимо. Он не только успел передать Миллеру сообщение о приличном поведении, но и быстро, очень быстро, осмотреть его с ног до головы. Можно было подумать, что он впервые видит этого парня. Весь такой опрятный и чистый, в рубашке. Белой! Если бы у Нейта на голове были более длинные волосы, то, несомненно, он бы не только их расчесал, но и уложил. Этот Нейт выглядит как один из прихожан того странного сборища людей у бонсая, еще немного и того гляди, он начнет рассказывать о том, что необходимо делиться водой с деревом, чтобы однажды доставить его на Землю в целости и сохранности. Разительное отличие от его Нейта. Брайан внутренне вздрагивает от "его", но решает, что так удобно обозначить различие между Нейтом-в-рубашке и Нейтом-я-по-приколу-буду-говорить-тебе-пошлости-и-возможно-подожгу-твой-дом. Брайан на самом деле не считал, что Миллер может так сделать, суть лишь в том, что он обычно знал гораздо менее рассудительную его версию. К тому же, этот Нейт улыбается, жмет руку его отцу, делает комплимент матери. Кто этот парень и куда дел Нейта, так и хочется воскликнуть, но приходится себя остановить. А чего Брайан ожидал? Что его довольно похотливый парень без речевого фильтра с порога заявит о том, что с первой встречи мечтает взять у него в рот?! Брайан сам себе поражается, краснеет и обмахивает лицо ладонью, лишь бы скорее успокоиться. Пусть все подумают, что ему всего лишь жарко, ведь такая толпень в этой клетушке. Просто перегрелся, а не потому, что думает об опущенной возможности уединиться. Брайан умоляет себя прекратить думать слишком много и как можно скорее включиться в происходящее, чтобы контролировать процесс. Ему, несомненно, надо держать ухо востро, чтобы, если что, перебить родителей, шикнуть на Нейта или вовсе перевести тему в безопасное русло.
Брайан решает взять себя в руки как раз вовремя. Миллер вдруг обращает всеобщее внимание именно на ту тему, по которой они тут собрались. Ширму. В смысле, не в ширме дело, а в том, во время чего она оказалась сломанной. Все молчат, единственный звук, раздающийся в комнате, это система вентиляции и, возможно, душераздирающий ментальный ор Брайана. Он понимает, что совершенно не готов к этой встрече, надо выгнать Нейта, уверить родителей, что такое больше не повторится (в их доме) и прятаться под подушкой примерно до Дня Единства. С другой стороны, он хотя бы понимает, что его Нейт никуда не пропал, а то он был уж в шаге от того, чтобы подозревать Миллера в раздвоении личности. Очевидно, что он просто хочет понравиться родителям Брайана и не испортить ситуацию. Брайан вдруг чувствует укол благодарности и теплоты в районе сердца, несмотря на ужасное напоминание о ширме. В конце концов, не было и шанса на то, что кто-то забудет об истинной причине. Родители застали их полуголыми (Брайан до сих пор готов молиться кому угодно, благодаря за то, что лишь "полу-"), собирающимися переспать. А ведь до этого они даже не знали, что их сын с кем-то встречается или встречался до этого вообще. Единственное, как эта тема была однажды затронута, так это признание четырнадцатилетнего Брайана в том, что он поцеловался с девочкой и, совершенно понятно, что ему не понравилось, даже с учетом того, что ему разрешили подержаться за грудь. Да, когда-то Брайан был более откровенным со своими родными, но ему казалось важным донести все детали, чтобы доказать им, что ему нравятся парни, и это взвешенное решение. Впрочем, родители особо не удивлялись. Отец поздравил с тем, что сын определился, а затем будничным тоном спросил, не хочет ли Брайан вместе с ним сходить в выходные к смотровой площадке. Тогда он подумал, что отец таким образом хотел провести с ним какой-то серьезный разговор на эту тему, но нет, это было ничем не отличающееся от других таких прогулок времяпрепровождение. И вот, прошло два года с момента той отчаянной откровенности, и родители имеют честь видеть непосредственные доказательства того, что в людях своего пола Брайан заинтересован гораздо больше, чем просто на словах. Брайан не видел необходимости знакомить их с теми двумя парнями, с которыми он несколько раз встречался. Один и вовсе был экспериментальным, чтобы убедиться наверняка в том, кто он есть. С тем мальчишкой они больше ни разу не пересеклись, потому что им было неловко, ведь на самом деле они были друг другу даже не симпатичны и единственное, что их объединяло, это легкая неопределенность в себе. Между ним и вторым парнем, как Брайану на тот момент показалось, проскочила искра. И только потом он понял, что это было обычное статическое электричество, то есть искра проскочила буквально, не неся под собой таинственного романтического смысла. Чем больше встреч у них было, тем крепче становилась уверенность в том, что парень тот совершенно невыносим. Невыносим в плохом смысле, а не том странно хорошем, бодрящем и несравнимым, как Нейт. Однако и его Брайан знакомить с родителями не очень хотел. Ему казалось, что это серьезный шаг. И он не был уверен, что они провстречаются достаточное количество времени, чтобы до него дойти. В конце концов, Брайана уже бросали, и это сделал тот ужасный зануда, который ему разонравился к моменту уже пятой встречи, и он просто не мог найти подходящих слов. А тот парень нашел их довольно легко, заявив, что Брайан слишком простоват для него. С тех пор он зарекся общаться с людьми с Мехи, и уж тем более встречаться с этими высокомерными засранцами. И вот он, снова в компании засранца, но уже просто наглого и гордого. Он не пытался унижать людей за то, где они родились, и вообще отличался от того образа, который был у Брайана в голове о жителях Альфы. Нейт был абсолютно другим, и он Брайану не надоел ни на пятый раз, ни на пятнадцатый. Говоря родителям, что Миллер ему нравится, он не пытался воззвать к их совести (хотя и не без этого), а на самом деле делился своими чувствами.
Неловкую тишину разрушил отец. "Это справедливо", - заметил он, откашлялся и улыбнулся озорно. Брайан знал этот блеск в глазах отца, поэтому ничуть не удивился, когда последовала история о том, как Брайан впервые втащил в дом эту уродину (отец так и сказал), а она тот момент была гораздо больше него самого. Удивительно, но Брайан даже слегка расслабился и улыбнулся, вспоминая тот день, а потом вмешалась мама с сухим, но справедливым замечанием о том, что это вещь Брайана и что это его дело, в каком она состоянии. Но получалось так, что никто из них не сердился за ширму. Вообще никто из них не сердился. Возможно, Нейт все-таки подкупил его мать комплиментом. Она пригласила всех к столу, и так получилось, что Брайан шел последним. Аккурат за Нейтом. И никто не видел, к его огромному счастью, как он бесстыдно изучает спину Нейта и опускает взгляд ниже. Рубашка была заправлена и потому открывался чудесный вид. "Черт, вот это задница", - подумал Брайан и тут же насильно заставил себя взгляд поднять. Перестав метаться от панки к стыду, он, наконец, обратил внимание на то, как Нейт выглядел сегодня. А выглядел он отлично. Правда. Эта рубашка ему чертовски шла, и идеально на нем сидела. На контрасте с цветом кожи она смотрелась кипельно-белой, и, возможно, это самый чистый цвет, который Брайану доводилось видеть в своей жизни. На Ферме такого никто не носит. Да и Миллер ни в чем таком не появлялся раньше, предпочитая обычное и привычное, мешковатое и потрепанное. Брайану нравился простой Нейт. Но и вычурный красавец в белом тоже оказался привлекательным. Ему пришлось приложить усилия, чтобы не потянуться вперед и не поцеловать то место на шее, где заканчивался воротник. Брайан почувствовал предательское кручение в животе, и было оно связано отнюдь не с голодом.
За столом они, разумеется, сели по одну сторону, а родители напротив. Пока мама суетилась с этой позорной кашей из сои с добавлением соевого же мяса, Брайан отвернулся в сторону и предпочел не видеть этого всего. Боже, Нейт в белой рубашке, такой обаятельный и улыбчивый, пришел на простой ужин с простыми людьми в их простую комнату. Стыд накатил на Брайана с новой силой. Стыд за то, как они жили. А затем еще и смущение, когда отец вдруг решил начать разговор. Конечно, его интересовало, как они познакомились.
- Па-ап, - протянул Брайан недовольно, прекратив пялиться в стенку и переведя сердитый взгляд на отца. - Я же тебе рассказывал уже. Мы пересеклись в коридоре тут неподалеку, - Брайан вдруг толкнул Нейта коленкой в ногу, обратил его внимание, чтобы слушал и запоминал. Из правды в истории знакомства Брайан оставил лишь то, что Нейт сначала ему ничуть не понравился и вообще он больше разозлил. Не мог же он признаться родителям, что Миллер, накурившись, вломился к нему и начал гнать какую-то чепуху. Было бы много вопросов, начиная с того, почему Брайан не запирает двери, заканчивая, как же так получилось, что они теперь встречаются.
- А потом мы встретились в кино. Это были ужасы. И он проводил меня.
Отец оживился и решил поделиться с Нейтом еще парой забавных, как казалось ему, историй. Брайан с ним был категорически несогласен. Он не видел ничего забавного в рассказе о том, как однажды в пять лет  проревел несколько часов, когда ему показалось, что поваливший пар при охлаждении температурной системы в грузовом отсеке, это демон, который хотел его задушить. И что в девять лет он порой все еще прибегал спать к родителям, когда под кроватью скреблись монстры.
- Пап, пожалуйста, прекрати, - Брайан уткнулся лбом в стол и закрылся сверху руками, надеясь спрятаться. Это же его парень, теперь он будет думать, что Брайан трус и тряпка, даже если все это происходило в детстве.
На подмогу подоспела мама. Она прервала череду позорных историй, но сделала все еще только хуже. Во-первых, она все-таки разложила скромный фермерский ужин по тарелкам, во-вторых, пожелала всем приятного аппетита и, не дав никому и ничего попробовать, тут же набросилась на Нейта. "Расскажи нам о себе, Нейтан, а то мы даже не знали о твоем существовании", - при этом красноречиво посмотрела на сына, укоряя его. "Твой отец правда не против, что ты так много времени проводишь на Ферме?". "Как тебе, нравится?", на что Брайан прошипел что-то вроде: "Боже, мама да ты же не позволила ему попробовать", - и тут же осекся, затыкая себя наспех сунутой в рот порцией каши. Она ведь про еду спрашивала? Да? Не про него? Иначе его ответ настолько неуместен, что ему лучше прямо сейчас подавиться и прервать свои мучения. 
- Ты прав, сынок, ешьте пока не остыло, и заодно расскажите мне, неужели вы оба пропустили лекции доктора Джексона?
На что Брайан издал неопределенный задушенный крякающий звук и еще раз, но на этот раз совершенно случайно, от нервов, толкнул Нейта коленкой. Он понятия не имел, как пережить этот ужин-знакомство. Отец делился смущающими историями из прошлого, мама была чересчур прямолинейна, а Нейт был настолько горячим, что Брайан ощущал идущий от него жар даже через ткань их одежды. Не было никаких шансов на то, что вечер закончится хорошо. Придется идти к Канцлеру, упрашивать милосердно выбросить его в Космос. Все из-за того, что, очевидно, он никогда не сможет построить с кем-то серьезные отношения и создать собственную семью, ведь его родители сделали своей целью превратить его жизнь в кошмар. А еще в любой момент Нейт мог перестать строить из себя саму вежливость и показать, какой он на самом деле. Вот тогда Брайан точно убежит и предпочтет больше никогда не показываться на глаза этим троим.

Брайану доводилось видеть Миллера всяким. Потерявшим стыд укуренным парнем с чувством юмора, не поднимающимся выше пояса. Игривым любителем беспардонных подкатов с чувством юмора, изредка поднимающимся выше пояса. Забавным раздолбаем с удивительным горящим взглядом полным энергии и чего-то еще, что Брайан не мог охарактеризовать точно, но знал, что эмоция эта появляется, когда Нейт смотрит на него. Внимательным, но все еще наглым хмырем с диким оскалом. Наверное, кого-то он мог пугать своим выражением лица главного авторитета среди шпаны. Брайан же... Что же, он мог описать свое состояние несколькими устаревшими клишированными фразами: "всем нравятся плохие парни" и "бабочки в животе". Но он еще ни разу не видел, чтобы Нейт был настолько обычным, правильным и воспитанным. Иногда он вообще сомневался, что Нейт в курсе, как принято вести себя с людьми, но его успокоили, сказали, что на Альфе детей учат манерам. Либо система обучения на привилегированной станции отстой, либо Миллер нарочно ими не пользовался. Теперь же Брайан воочию убедился, что это так, и зарекся сомневаться в талантах Миллера. Нутро подсказывало, что Нейтан его может еще много чем удивить.
И все же, подача подачей, а Нейт оставался собой. Когда он сказал, что его покорили с первого взгляда, Брайан издал сдавленный нервный смешок, зная, что на самом деле имел в виду этот негодник. Конечно, знал. Вряд ли ему когда-нибудь позволят забыть о том, что Брайан встретил внезапного вторженца в подобной позе. Нейт ему еще в тот момент не постеснялся сообщить, какая именно часть его привлекла больше всего. Так как смысл был ясен лишь им двоим, Брайан не переживал. Ровно миллисекунду или около того, потому что Нейт сказал нечто такое, отчего Брайан подавился, закашлялся и тут же потянулся к воде. На материнской вопрос все ли нормально, Брайан покивал и отвернулся, уставившись на стену широко раскрытыми глазами. Нейт сказал то, что сказал? Или в этой фразе был другой глубинный смысл. Глубинный. Брайану казалось, что у него краснеет даже спина. Но и это был еще не весь кошмар, свалившийся на его славную невинную голову. Вселенная в этот день была к нему неблагосклонна. Нейт точно говорил не о еде и думал о том же, о чем и Брайан. Сказанное Миллером "попробую" прошло дрожью от самых ушей вниз по позвоночнику. Он ведь даже не скрывая посмотрел на Брайана, который стушевался под чужим взглядом и, стесняясь, отвел свой. Брайан был на пределе. Он либо умрет от стыда, либо сгорит из-за всех намеков, что озвучивает Миллер. Брайан глянул на родителей, но те не выглядели так, будто собирались придушить ухажера сына за такие вольности в словах и поведении. Возможно, оно не понимали, о чем речь, или делали вид. Или Брайан тут единственный, кто опошлил все сказанное, а Нейт, на самом деле, всего лишь обсуждал еду?
Брайан готов был вскочить с места и броситься на пробежку по всей станции, а сразу после в ледяной душ, чтобы смыть с себя все эмоции, разрывающие его изнутри. Он понятия не имел, что задумал Нейт. Не понимал, что планируют предпринять родители дальше. Но даже в самых смелых мечтах или жутких страхах, Брайан не мог представить себе того, что случилось чуть позже.
Когда Нейт заговорил о маме, Брайан перестал психовать и не отводил с него взгляда. Нейт ему рассказал, что случилось, но они не говорили об этом долго, по душам. Миллер мог справедливо считать, что Брайана не касаются настолько личные темы, да и ему самому так казалось. Он ведь не спешил делиться с Нейтом чем-то для себя сокровенным, так что и от него не требовал ничего больше того, о чем заходили их разговоры. Как следствие, он готов был ловить каждое новое слово из чужих уст, накапливав в своей голове информацию. Это был достаточно пассивный способ узнавать новое о человеке, но другого, пока он не наберется достаточно смелости, у него и не было. Брайан знал, что мама Нейта была с Мехи, но как-то и подумать не мог, что из-за этого его собственная жизнь должна быть связана с этой станцией. А ведь это логично, его мама там родилась, значит, там осталась родня Нейта. Брайан подался чуть ближе к Миллеру, сел еще ближе, хотя и до этого расстояние между ними было минимальное. Из ниоткуда взялась потребность показать Нейту, что он тут не один. Может, они и встречались всего месяц, но Брайану хотелось, чтобы на него могли положиться в любом вопросе. Он почти успокоился, потому что видел, что родители не напряжены, внимательно слушают и верят этому классному парню Нейтану, завладевшему всеобщим вниманием. Можно было поверить в то, что все закончится хорошо. Нейт, может, и позволил себе парочку двусмысленных комментариев, но он точно знал, что говорит, чтобы смутить Брайана, но не открыть всю правду его родителям.
Когда чужая рука легла на его ногу, Брайан воспринял этот жест в качестве поддержки. Он был даже благодарен! Улыбнулся уголками губ, не желая выдать, что что-то происходит, скрытое от глаз двух других людей. Ему было приятно, что Нейт обратил внимание на его дерганость и решил поделиться своей завидной уверенностью. Брайан всерьез верил, что Нейт делает это с наилучшими помыслами. Что он заботливый и сопереживающий. Даже когда его ладонь начала подниматься выше и скользнула во внутреннюю часть бедра, Брайан все еще считал, что Нейт, если и заигрывается слегка, то лишь потому, что хочет помочь отвлечься, что у него, несомненно получилось. Даже с учетом того, что на нем были джинсы, тепло прикосновений ощущалось отчетливо. Они были не только приятными, но и волнительными, так что Брайан шумно и довольно вздохнул. Он думал, что у Миллера есть внутренние границы или хотя бы понимание ситуации, которая не предполагала ничего интимнее легких прикосновений под столом, чтобы родители не увидели. Но оказалось, что у Нейта есть лишь бездонное бесстыдство. Когда рука его так и не остановилась на достигнутом и двинулась туда, куда не должна была, Брайан от остроты ощущений заметно вздрогнул, в итоге задевая и стол, на котором тут же брякнули все приборы, и Нейта. Его он к тому же  пихнул локтем и перехватил рукой его ладонь, останавливая.
- Милый, довольно невежливо так вести себя с гостями! Прекрати дергать его! - тут же возмутилась мама.
- Точно, невежливо, - Брайан вложил в это слово эмоций гораздо больше, чем требовалось, но обращался он в первую очередь к Нейту. Невежливо лезть ему в штаны! За столом! Под столом, точнее. На ужине с родителями!
- Я... Перенервничал немного. Не каждый день я знакомлю своего парня со своими родителями, - технически, он не врал. Это его первый подобный ужин, он действительно весь навзводе. И тем более никто никогда не пытался приставать к нему таким образом. Брайан был бы рад, если бы они с Нейтом сейчас были наедине, но рядом его родители! Дико даже подумать о том, что Миллер всерьез планировал сделать нечто подобное. - Я не шучу. Этого больше не повторится, - и хоть Брайан говорил якобы о своем поведении, на самом деле он обращался к Нейту, ударениями на словах пытаясь донести до него послание: "ты что, с ума сошел?!". Брайан сжал его ладонь сильнее и переместил себе на колено. Там этой наглой юркой руке самое место, он был не против, что Нейт прикасается к нему, но не так, как тот пытался! Это дико, позорно и жутко несправедливо!  Он искал подержку, а получил, кажется, лишь насмешку. Не исключено, что Нейт действительно так лишь развлекался. Он достал собственную руку из-под стола и снова потянулся к стакану. Воды там практически не осталось и больше на сегодня не предвиделось, но ему необходимо было попить, так как в горле пересохло.
- Вот именно, Брай! Я до этого момента вообще не знал, что у тебя есть личная жизнь! - папа пытался его подбодрить, Брайан понимал это, но благодарен не был.
- Пап, я же просил, - проворчал Брайан, недовольно тыкая вилкой в кашу на тарелке, за что удостоился короткого нравоучения от матери: "не играй с едой", после чего заговорил отец:
- Прости, Брайан, я забыл, - отец хохотнул, его явно забавляло то, что сын проходил через все круги ада, не меньше, - Нейтан, тебя он тоже постоянно поправляет? Или так везет только нам?
- Только вам, пап, это вы меня таким воспитали, вам с этим и жить, - Брайан хотел пошутить, в благодарность отцу за то, что он все еще весел и, кажется, пытался наладить контакт с Миллером. Только в попытках своих тот явно перестарался.
- Как знать, может и не нам, правда, Нейтан?
Он даже подмигнул! Как какой-то заговорщик! Его отец, его парню! Пытаясь спровадить сына в ближайшем будущем! Этот намек на то, что раз они встречаются, то непременно и жить будут вместе, не понял бы только полный кретин, а ни одного такого в комнате не было. Брайан испуганно уставился на Нейта: может, он и засранец с сомнительными моральными ценностями, но вдруг он воспримет эту шутку всерьез?! Вдруг подумает, что Брайан подговорил своих родителей задавать такие вопросы?!
- Па... - жалобно начал Брайан, но его перебила мама.
- Дорогой, перестань смущать мальчиков такими вопросами. Они встречаются всего, -  Брайан почувствовал неладное. Он знал, слышал по интонации, что мама специально выверила каждое слово. - Так как давно вы...? - и она вскинула брови, даже не закончив предложение. Брайан понял, что ее интересует не то, как долго они встречаются, а когда начали заниматься сексом. Которым они ни разу не занимались! И это было самым несправедливым во всем этом постыдном ужине! Брайану казалось, что мама пытается упрекнуть его в чем-то, чего он даже не совершал. А отец попросту забавлялся от того, что сын в такой неловкой ситуации. Брайан громко вздохнул и с хлопком закрыл глаза рукой, не желая больше смотреть на этот цирк.

Нейтан был бомбой. Речь не только о его внешней привлекательности, но и о том, что он как затаившаяся угроза, о взрывопасности которой не узнаешь, пока не наступишь на спусковой механиз. Или... Брайан взглянул на то, как опускаются длинные божественные ресницы Нейта (они были невероятны, и Брайан испытывал к ним необъяснимую тягу; он бы и сейчас с удовольствием прикоснулся к ним, если бы подобное было уместно), каким смущенным взглядом он смотрит. Его лицо сейчас выражало столько невинности, что никто Брайану не поверит, если он попытается рассказать об этом. Нет, Нейт не бомба, он не взрывается и не сжигает, не нашпиговывает осколками. Он яд, просачивающийся в кожу, отравляющая дымка, которой наполняешь себя постепенно, с каждым новым вздохом. Спокойный и уверенный он притворством и фальшивым приличием очаровал всех присутствующих. Двое взрослых поверили в то, что перед ними вежливый, здравомыслящий молодой человек, надежный и приличный. Брайану же доводилось наблюдать его в более повседневной обстановке, когда ему не приходилось взвешивать каждый жест. Порой его поведение было отталкивающим, еще ужаснее были его слова. Если он был со своим другом Дрю, то и вовсе хотелось спрятаться, закрыть уши, что угодно, лишь бы не слушать, о чем они говорят, но по каким-то причинам Брайан продолжал. У них не было границ и тем табу. Рубили с плеча и не скупились на заковыристые выражения, ерничали, искрили остроумием, а всевозможные пошлости лились из их ртов практически нескончаемым потоком. Брайан был в шоке в первую встречу с Дрю. И во вторую, и третью. Брайан прекрасно знал, что Нейт при желании может сказануть такое, что мама лишится чувств, отец поседеет, а самого Брайана выставят за дверь и откажутся от него.
Брайан издал сдержанное фырканье, псевдо-недовольное, когда зашла речь о поцелуях. Это странно, разве нет? Поднимать такую тему в присутствии родителей. Впрочем, не страннее чем попытка Нейтана забраться ему в штаны за семейным ужином. Брайан застеснялся, но в то же время, все происходящее вдруг стало немножечко реальнее. Нейт стал частью его жизни, пусть и не по собственному желанию, а вынужденно, когда их застигли, и теперь он как о само собой разумеющемся говорил о поцелуях. Они ведь естественная составляющая отношений, так что чего тушеваться? Родители определенно знают об этом побольше сына, вряд ли их смутил хитрый способ Нейта.
- Хорошо придумано, - отец посмеялся и одобрительно покивал. Брайан закатил глаза. Они определенно сговорились против него. Но этот комментарий позволил ему вздохнуть с облегчением. Кажется, Нейта приняли и, более того, никто тут не будет против того, что они встречаются. Для Брайана одобрение родных было важно. Он не знал, как поступил бы, если бы родители вдруг уже после первых пяти минут выгнали Нейта и запретили им видеться. Пошел бы против их воли, но крайне расстроенным. Брайан был благодарен Миллеру. Он, должно быть, прилагал нечеловеческие усилия, чтобы подбирать приличные слова! В знак поощрения, Брайан не помешал чужой руке скользнуть от колена выше по бедру. Нейт любил физический контакт, и лишить его этого казалось сейчас несправедливым. Да и, Брайан должен был признать, вес и жар руки на своей ноге ему нравился.
Но он должен, должен был знать, что на этом Нейт не остановится! Или... Он знал, что этим все и закончится? Не с надеждой ли на это оставил ладонь Миллера на своем колене?.. Признаться себе в подобном было сложно, но с другой стороны, Брайан уже был на грани. А ладонь Нейта была такой горячей. Брайан вздрогнул, но на этот не так сильно, чтобы задеть стол. Задохнулся вздохом, но тут же притворился, что всего лишь закашлялся. Закрыть рот рукой было более чем уместным жестом. Брайан прикусил себе ладонь, чтобы не издать позорные звуки, которые лучше бы никому, а тем более его родителям, не слышать. По крайней мере, Брайан перестал волноваться о намеках отца и ответе Нейта, по большей части потому, что в ушах вдруг загудело и чужие голоса отошли на второй план. Брайану хотелось издать протяженный вздох, привалиться к Нейту, схватить его за руку и заставить провести так еще раз. Это было сущее издевательство, но Брайан больше не мог найти сил остановить Нейта, подобного желания тоже не имелось. В конце концов, еще предыдущая его попытка прошла по венам электрическим зарядом, вскружила, закрутила все внутри. Нынешним прикосновения были еще откровеннее и желаннее.
Брайан невероятным усилием воли заставлял себя присутствовать здесь и слушать что-то там. Он кое-как разобрал вопрос о том, сколько они встречаются, и он был почти возмущен тем, что Нейт разыграл неуверенность, так что повернул голову в его сторону. Если уж не словами пожурить, то хоть взглядом! Что было затеей провальной, так как в глазах его читались что угодно, но не злость и раздражение. Во взгляде Нейта вновь было то странное выражение, которое Брайан не мог назвать каким-то одним словом. Однако он знал наверняка, что когда на него так смотрят, то в груди становится теплее, а в солнечном сплетении щекотно. Брайану казалось, что так Нейтан смотрит только на него, он на это искреннее надеялся, потому что во взгляде этом были искры и блеск, мягкость, задор и обещание чего-то большего. Брайан нерешительно убрал руки от лица, нервно проведя одной по повлажневшему лбу.
- Нейт, - наверное, его голос можно был сравнить с жалобным писком, но он не мог взять себя в руки, во многом потому, что в своих руках держал его Нейт. Брайан не хотел отводить взгляд и разрывать зрительный контакт, так гипнотизирующе действовали на него карие глаза. Он умолял прекратить и одновременно с этим не сметь останавливаться. Вряд ли Брайану когда-нибудь приходилось испытывать настолько противоречивые чувства, но он прекрасно понимал, что необходимо что-то менять. Если оставить все как есть, то он не сможет себе этого простить. Причем чего именно, не знал наверняка. Ему было стыдно за то, что ему хорошо, хотя он должен отталкивать все попытки наглого ухажера, ведь тут родители и заниматься такими вещами под их носом, пусть и скрыто от глаз, сродни кошмарному сну. С другой стороны, Брайан бы наверное попросту захныкал, остановись сейчас Нейт. Нежелание прекращать превысило стыд. Брайан - ужасный сын, а как человек он и того хуже, но сдаться на волю уверенных прикосновений Миллера казалось единственным возможным вариантом. Даже тогда, когда он говорил такие жуткие вещи. Брайан сложил руки на столе и привалился к нему корпусом, чтобы снизить вероятность того, что родители поймут, ЧТО происходит под их столом. Ноги же он расставил чуть шире, совершенно инстинктивное решение, но так будто бы было чуточку легче, когда на деле Брайану уже хотелось выбраться из собственной одежды, чтобы Нейт хоть что-то с ним сделал! Пошлости, замаскированные для чужих ушей под слова милого и приятного парня, искренне желающего узнать его лучше, лишь подогнали кровь, которая и без того могла уже закипеть. Намек был отвратителен, если судить по наличию тут родных Брайана, но стоило только представить... Ему хотелось чувствовать еще больше прикосновений, ощущать всего Нейта. Ему вдруг стало непонятно, почему он тянул с этим так долго! В голове щелкнул какой-то тумблер, Брайану больше не хотелось отказывать на частые приставания. Если Нейт сейчас остановится, Брайан его прикончит!
- Разве ты не... - голос мог вот-вот сорваться. Брайан сомкнул губы, облизал их поспешно. Ему необходимо было что-то сделать, чтобы не издать предательски рвущийся стон. - Ты говорил, что у тебя какие-то планы на сегодня. Что-то про обучение... - ложь была шита белыми нитками, он это понимал, Нейт это понимал, но, если повезет, он поймет еще и то, что Брайан нарочно выдумывает нелепицу.
- Брайан! - голос матери был строг и звонок, Брайан бы вздрогнул от ее внезапного обращения, если бы не был занят тем, что изо всех сил пытался строить из себя нормального парня, у которого просто шалят нервы. Может, он покажется невежливым психом, пусть так. Главное чтобы родители не поняли, что их прилежный сын проглатывает, подавляет стоны и нерешительно двигает бедрами, пытается потереться о руку, которой теперь гладили не так настойчиво. Мама удостоилась рассеянного взгляда в свою сторону. - Не смей выгонять Нейтана! Это невежливо, к тому же, он еще не доел! Мой дорогой, не слушай Брайана, он сегодня сам не свой!
Серьезно, мама? Твой дорогой? Примерно такое выражение отразилось на лице Брайана. Ему стало совершено очевидно, что ее защита пала перед обаянием Миллера. Он не мог ее в этом винить. Он был ничуть не лучше, а вообще-то даже хуже. Именно поэтому он пытался найти способ уйти отсюда. Вместе с Нейтом.
- Я не пытаюсь его выгнать. Он не хочет вас обидеть.
Воды в собственном стакане не было, и Брайан, потеряв стыд (разве может он остаться, когда его лапают в родном доме на глазах у родителей) потянулся к стакану Нейта. После всего этого он вряд ли будет против немного поделиться, тем более что Брайан лишь обмокнул засохшие губы. Мама сверлила его взглядом. Если бы Брайан сделал глоток, его бы, наверное, поставили в угол, как в детстве.
- Если у него дела, он должен идти. А я провожу его до перехода.
Брайан, прикусив с силой нижнюю губу, лишь бы продолжать и дальше демонстрировать стойкость духа, глянул на Нейта, умоляя мироздание о том, чтобы тот понял намек, просьбу о том, чтобы убраться отсюда. Простите, мама, папа, Брайан очень старался быть послушным сыном. Но руки Нейта, его взгляды, помысли... Он больше не мог оставаться ко всему этому стойко равнодушным.

Брайан пытался понять, чего же добивается Нейт. Какие у него первичные цели, какие побочные. Брайану-то казалось, что в первую очередь тот должен быть озабочен тем, как пройти интервью с родителями, чтобы им не запрещали оставаться наедине. Оказалось, что Нейт просто озабочен. Открытием это не было, Миллер уже много раз давал понять, чего ему хочется, что было совершенно нормально. Они ведь встречаются! А еще им по шестнадцать лет и очень часто они думают не головами. Однако Брайан смел надеяться... Точнее так: он и подумать не мог, что подобное вообще можно провернуть в присутствии других людей. Да не просто незнакомцев, а родителей его парня! И раньше проскальзывала мысль, что Нейтан лишен стыда подчистую, теперь в этом не оставалось никаких сомнений. Но если Нейт демонстрировал себя с лучшей стороны и был таким очаровательным лишь для того, чтобы пристать к Брайану, то какого черта он остановился? Брайан чуть не захныкал от разочарования, когда Нейт руку убрал и вовсе положил ее на стол. Потом завел елейные речи, пытаясь поразить и без того пораженных отца и мать, и, возможно, самого Брайана. Он не знал, как реагировать на шутку о будущем муже. Дико было слышать подобные всего после месяца знакомства и, хотя было ясно, что Нейт далек от серьезности, Брайану это все же немного польстило. Если не учитывать, что они такие молодые (хотя съехать от родителей в свою жилплощадь было бы замечательно уже сейчас), то в целом, Брайана не пугала мысль, что они могут провстречаться с Нейтом так долго. Ему бы, пожалуй, хотелось этого. А что насчет Нейта?..
Даже с учетом того, каким откровенно хитрым и насмешливым был взгляд Нейта - у него получилось завести Брайана, без слов уговорить его поддаться, а теперь он, должно быть, наслаждался тем, что натворил, до какого состояния довел. Брайану все еще было стыдно за все и сразу. За то, что позволил, а теперь и вовсе напрашивался на большее. У него же есть сила воли и упрямство! Только они затрещали по швам, стоило столкнуться с напором Миллера. Он ведь не сдался, предпринял вторую попытку, фактически обещал большее, чего Брайан с некоторых пор жаждал очень сильно.
Но Миллер вел свою игру. Минуту назад он делал то, от чего Брайану приходилось прикусывать губы, лишь бы не издать ни звука. Теперь он улыбался, держал за руку, заботливо предлагал воду (Брайан качнул головой. Ему казалось, что стоит ему открыть рот, и он либо жалобно застонет от нетерпения и разочарования, либо накричит на своего парня все по тем же причинам). Но даже сквозь состояние крайней неудовлетворенности, у него получилось вникнуть во фразу Нейта. Кажется, он был искренен. Слова его не казались насмешкой или чем-то притянутым за уши нарочно, чтобы впечатлить родителей Брайана. Неужели он действительно считал себя счастливчиком лишь потому, что на него обратили внимание? Глупость! Это скорее Брайану стоило радоваться, а Миллер он... Он впечатляющий. Внешне очень привлекательный, а его энергетика и хамская натура и вовсе были созданы для того, чтобы все вокруг оборачивались и наблюдали за ним, прислушивались к его словам и ждали какой-нибудь выходки. Брайан в свою очередь был обычным, и если уж на то пошло, то Нейта в нем привлекало в первую очередь то, как он выглядит, разве нет?
- У меня не было выбора, - выдохнул Брайан, зная, что родители воспримут эти слова, как-то нечто романтичное. Мол, судьба, внезапно нагрянувшая любовь, не отвертеться от нее. А вот Нейт должен понимать, что Брайан в первую очередь имел в виду его наглую напористость. Не подсядь Миллер к нему в кино, остался бы для Брайана смущающим воспоминанием и интригой. Не явись к нему на работу, и не подумал бы, что они могут начать встречаться. Брайан, даже если бы хотел, не мог не заметить, что к нему проявляют интерес и требуют в ответ внимание. Наверное, если бы Миллера попробовали проигнорировать, он бы маячил под носом, буквально, мешая идти, до тех пор пока Брайан не сдался бы. А Брайан и не хотел Нейтана игнорировать. У него не было выбора, потому что столкнулся впервые с настолько живым, ярким и интригующим парнем, который, к тому же, был в нем заинтересован. В первую встречу он страшно выбесил, но и тогда из головы не выходил, пусть и в качестве элемента раздражающего, с которым больше никогда встречаться не хотелось бы. Или все это был самообман, ведь уже в кино, пусть Брайан и вел себя не очень дружелюбно, он ждал Миллера в коридоре. Ждал, потому что хотел продолжить столь необычное общение. Может, правы будут родители, романтизируя фразу. Брайан бы и сам пустился в размышления такого характера, да только у него была проблема. Проблема, которая требовала немедленного вмешательства и участия, желательно участия Нейта. Тот в свою очередь, и теперь это было кристально ясно, издевался над Брайаном, дразнил его и все еще неизвестно чего хотел в итоге - довести Брайана до форменного сумасшествия или забраться к нему в трусы. Сначала так настойчиво лез рукой, теперь облизывал вилку. Брайан и до этого обращал внимание на рот Нейта, конечно же, они ведь целовались и столько говорили вблизи друг от друга. Но сейчас в совершенно ином ракурсе! Сейчас Брайану будто-то бы что-то выстрелило в затылок, пробило черепную коробку и спускалось жидкой платиной ниже и ниже, расплавляя его всего. Брайан вспомнил их знакомство и фразу про рот, что бы Нейт хотел в него взять. В виду нынешней "проблемки" Брайана, он бы совсем не отказался. Он был бы за. Он понятия не имел, каково это, но узнать не просто хотелось, а было прямо сейчас жизненно необходимо. Но Нейт демонстративно не внял намеку Брайана, бросил его наедине с желанием. Включил в его голове какой-то тумблер, так что теперь вместо того, чтобы волноваться об ужине, о родителях, о том кто кому понравится, Брайан пытался понять, как же не наброситься на Нейта прямо на этом месте, чтобы зацеловать его, стребовать все то внимание, в котором нуждался. Этот же тумблер, видимо, отвечал и за собственный стыд.
Родители советовали Нейту меньше думать о совместном будущем, какой будущий муж, ты чего, наслаждайся моментом! Миллер являлся последним человеком, который нуждался в подобных советах. И они были настолько впечатлены счастливым Нейтом, что отец ласково глянул на маму таким... Нечитаемым взглядом, который Брайану напомнил тот, которым на него самого смотрел Нейт. Не исключено что Брайан придумал себе это. Но внезапно всего стало настолько много, что он, нервно проведя ладонью по шее, под линией волос, опустил руку под стол.
- Как скажешь. Твоя ведь учеба,- Брайан был расстроен и сбит с толку, но в голосе его было не так уж много разочарования. Все потому, что он был беспредельно занят мыслями о том, как ему жарко и нестерпимо хочется прикосновений, близости. Он хотел Нейта, а Нейт хотел его дразнить. Брайан был в настолько отчаявшемся положении, что положил ладонь себе на колено, сжав его сильнее, надеясь погасить в себе сжигающее изнутри пламя, которое вызвал пожароопасный Миллер. Щеки горели неестественно горячим румянцем. Вздохи неровно, бесшумно вырывались их легких.
Взгляд, брошенный на Нейта, плохо сфокусированный, рассредоточенный. Они сидели так близко, что стоило лишь едва податься в бок, как Брайан прильнул бы к нему. Можно был бы обнять за руку, поцеловать в шею, сразу под ухом, чтобы тут же вымолить стащить с него всю одежду и прикоснуться к себе. Брайан облизал губы и подпер подбородок свободной рукой, закрывая рот. Говорить ничего такого нельзя, даже смотреть нельзя. Но Брайану достаточно было соприкасаться бедрами, чтобы уже не иметь возможности себя унять. Возможно, ему вообще нельзя смотреть на голого Нейта, потому что тогда его перемкнет навсегда. Фатальность подобной мысли, об обнаженном Миллере, Брайан осознал тогда, когда было уже поздно себя останавливать. Рука скользнула выше, по траектории, которой следовала до этого ладонь Миллера. Брайан смотрел в сторону, думая о том, до чего он докатился! Ему было так стыдно, за свою слабость и неспособность противостоять желанию, но давление собственной руки немного улучшило ситуацию, поэтому Брайан простил себе все грехи. Едва сжимал пальцы, понимая, что он в безвыходной ситуации.
- Пап, разве ты не хотел сегодня лечь пораньше? - пробубнил Брайан, едва оторвав ладонь от губ, за-за чего получилось едва разборчиво. Его попытка избавиться от внимания родителей была слишком очевидной, чтобы казаться сыновьей заботой.
- Тебя не учили, как говорить четко и ясно? - тут же упрекнула мама, за что получила успокаивающее похлопывание по руке от отца. Брайан вдруг понял, что мама была им недовольна весь вечер, в то время как Нейтан удостоился всего ее внимания.
- Кажется, я понял в чем дело. Дорогая, тебе не кажется, что ему просто хочется побыть с Нейтаном немного наедине? - наверное, отец имел в виду самое невинное времяпрепровождение, хотя бы просто возможность посмотреть друг на друга без надзора. Но Брайана обожгло стыдом. Ему показалось, что отец в курсе, знает наверняка, что тут происходило! Брайана бросило в холодный пот.
- Неужели ты не помнишь, как мы тайно держались за руки, пока никто не видит, обменивались короткими сообщениями через друзей, ждали каждой новой встречи, - все-таки, отец был романтиком. Общение через друзей? Точно он придумал. - Вам повезло, ребята, нам приходилось быть осторожными даже для того, чтобы просто посмотреть друг на друга.
В этот момент Брайану стало невыносимо, стыдно настолько, что лучше бы на него сейчас упал потолок. Он тут же переместил руку обратно на колено и через тридцать секунд, которые ответственно отсчитывал, вытащил из-под стола, скрестил обе на груди, жалея об этом ужине как ни о чем другом в своей жизни. Об ужине, на котором он мыслями и не присутствовал. Нейт играл с ним, с его родителями, сделав вечер незабываемым, но потраченным впустую. Брайану казалось, что знакомство с родителями это важно, так доверительно, оно что-то да значит. В идеале, конечно. Быть случайно пойманными в постели после всего месяца знакомства накладывало особый оттенок неловкости и бесполезности подобного мероприятия. Они не могли говорить всерьез о будущем, о чувствах, о планах, потому что никто из них двоих не обременял себя лишними слишком взрослыми мыслями. Поэтому-то идея и была изначально провальной.
Брайан пытался себя всячески перенастроить, успокоить, чтобы просидеть остаток ужина без эксцессов и не быть опозоренным. Ему бы начать представлять землю и работу, гнилые зубы, голых женщинах в конце концов, но все, о чем он мог думать - это Нейт. Его губы и рот. Руки. Весь он, жаркий и в белой рубашке, с хитрым, предназначенные только для него взглядом. Он сводил Брайана с ума. Никогда в жизни не испытывая до этого момента ничего подобного, Брайан был поражен тому, как один человек может вызывать в другом подобные чувства и мысли, желание, с которым было сложно бороться. Все подростковые скромные фантазии, представляемые в тишине ковчеговской ночи, меркли по сравнению с мечтами о том, чего бы ему на самом деле хотелось, чтобы Нейт сделал.
Брайан растерянный, пристыженный, возбужденный и обиженный на того, кому все это было лишь в шутку и веселье, решил для себя, что если он переживет этот вечер и не сгорит дотла прямо на месте, то больше никогда не допустит совместного ужина родителей с Нейтаном Миллером.

Как прикажете вести себя с человеком, который в один момент выбивает из колеи приятнейшим способом, в другой - отворачивается, а в третий - зовет побыть наедине? Брайану хотелось высказать Нейту очень многое. Отыграться за весь этот ужин, уведомить насколько Брайан в бешенстве! Не умаслили его очередные романтические пассажи. Упустить Миллер его боялся (смешно, не так ли, ведь именно Брайан тот, кто этого боится на самом деле), глаз отвести не может! Нейту уже можно было прекращать пытаться впечатлить его родителей, они были на крючке. И, несомненно, Брайан порадовался бы этому, правда, если бы не тонул в стыде и беспочвенном нелогичном раздражении за то, что их тут всех дурят. Его дурят! Разве же Нейт не может отвести от него взгляда? Да он сегодня лишь изредка косился в его сторону и то лишь для того, чтобы посмеяться!
Вот только стоило ладони лечь между его лопатками, как в легких вакуум образовался, дышать пришлось открытым ртом. Все ощущения Брайана устремились в ту точку, где рука соприкасалась с тканью, даже через нее ощущалось тепло. С каждым новым мгновением жар на спине становился все невыносимее, он двинулся вверх и выжег из головы все намерения отругать Миллера, что было несправедливо. Самое время упрекать себя в бесхарактерности, но... К черту, так оно и было, весь этот вечер как главный итог того, что месяц назад Брайан оказался неспособен отказать незнакомцу с красивыми скулами, энергичным взглядом и улыбкой того, кто уверен во всем, даже в том, что он обязательно сразит этого простака с Фермы. И ведь сразил. Квинтэссенция слабости, за которую не стоило стыдиться. В конце концов, Нейт своими провокациями и дикими поступками заставлял Брайана дышать по-новому, чувствовать иначе. Именно поэтому он поддался приставаниям, хотя у него, несомненно, был выбор. Он мог остановить Нейта, если бы действительно хотел этого. Поэтому же сейчас он послушно поднялся с места, демонстрируя ловкость и скорость, чтобы вылезти из-за стола и скрыть, в каком состоянии он пребывал. Главное быстро развернуться, ссутулиться, чтобы мешковатая одежда была еще менее обтягивающей, сделать вид, что его не существует. Пусть он пляшет под дудку Нейта, для которого он, может быть, не более чем развлечение, так хотя бы следует получить от этого максимум эмоций? Сегодня он уже был в отчаянии и гневе, он жаждал того, что предлагал ему Нейт своим шельмовским подмигиванием. Взгляд прилип к губам Миллера, когда он их облизал. Брайан уже едва ли соображал, что происходит. Знал только, что он обязан не выдать себя до тех пор, пока не окажется за дверью родного дома. Когда раздались голоса родителей, которые так же вышли из-за стола, чтобы проводить Нейта, Брайан отреагировал не сразу.
- Не задерживайся, Брайан. Я еще хочу с тобой кое о чем поговорить, - голос мамы не предвещал ничего хорошего. Находись Брайан в адекватном состоянии, распознал бы надвигающаюся личную катастрофу, а так он лишь невнятно согласно хмыкнул. Это потом он узнает, что мама осталась им недовольна. Что она не знала, что ее собственный сын такой невежественный, наглый эгоист. Она его учила быть вежливым и уважительным с другими людьми, а он что? Он толкает и пихает, перебивает, хамит и прогоняет. И это все с таким-то чудесным молодым человеком, каким оказался Нейтан. Она так и скажет: "Ты его не заслуживаешь до тех пор, пока не повзрослеешь и не научишься себя вести. Тебе повезло, что мальчик в тебя влюблен иначе бы понял, какой ты". Брайан будет очень пристыжен и у него не будет шанса оправдаться. Он не сможет сказать матери, что Нейт на самом деле исчадие кошмара. Несомненно, он очень веселый и по-своему хороший, но что же он вытворяет, Канцлер их всех храни... Так Брайан и останется в глазах своей родительницы недостойным Нейтана Миллера. Но до этого самого ужасного разговора о разочаровании была еще уйма времени. Целая жизнь, ведь каждая минута сейчас казалась часом.
- Не забывайте о комендантском часе, - напутствовал отец, сгладив серьезный тон супруги. Он пожал руку Нейту и хлопнул сына по плечу, провожая их. Прежде чем дверь закрылась, он вполголоса посоветовал им не идти через правый рукав коридора, где у перехода на "поля" (как нескромно они называли искусственные космические плантации сои) с утра обосновалась ремонтная служба. "Ты понял", - сказал отец, после чего дверь с шипением закрылась.
Брайан действительно понял. Их станция была довольно большой благодаря тому, что именно им предстояло выращивать всю еду. Основную часть занимали поля и лаборатории, хранилище. Жилой корпус сплоченный, не разросшийся по всей пощади, он как улей - все в одном месте. Ни одно помещение не было предназначено для развлечений или общего отдыха. Поэтому кто-то, и сейчас уже не было доподлинно известно кто был первым, придумал, как использовать некоторые пустующие помещения-коробчонки. Маленькие, некогда предназначенные бог знает для чего, но нынче в них остались лишь вмонтированные в стены пустующие полки. Наверняка то, что на них когда-то хранилось, ушло на вторичную переработку еще лет пятьдесят назад. Но это жителям фермы было и неважно. Главное, что у них было целых три "секретных" помещения, где можно было, скажем так, спрятаться от назойливых взглядов камер слежения. Может, они там когда-то и были, но пришли в негодность. А, может, о них забыли, или не было ресурсов заменить. Эта станция была местом, где процветало много беззакония. Они варили лишний алкоголь. Выращивали травы не для одних лишь лечебных целей. Не сдавали укромные уголки, в которых подростки устраивали тайные и, несомненно не имеющие ничего общего с невинностью, встречи. Хотя всем взрослым было прекрасно известно, где их дети могут проводить свидание со своими пассиями. Знания о трех пустующих комнатах, с не работающей системой видеонаблюдения, передавались от поколения к поколению. Может, даже самые законопослушные снобы помнили себя детьми. Или им не хотелось стать причиной массового ареста всех подростков, которые успели там побывать, и тех, кто совершал там передачи запрещенного товара. А, может, кто-то был как отец Брайана, понимающий и слегка инфантильный. Брайан одновременно устыдился, что отец так прямо давал свое благословение на то, чтобы его сын остался наедине с Нейтом, а с другой стороны восхитился тем, какой же замечательный у него родитель. Кажется, Брайан понял фразу, услышанную перед сном, только вот он не дал себе возможность развить мысль, иначе она увела бы его в такие дали, о которых никогда и думать-то не хотелось. Например, в какой именно комнатухе проходили свидания его родителей?.. Ужас!
Брайан схватил Нейта за руку и настойчиво потянул его влево, шагая быстро и решительно. Оказавшись у нужной двери с электронной панелью, ввел цифры, последовательность которых не менялась, наверняка, со времен стыковки. А дальше все как во сне. Не забыть нажать двойку, которая тут же засветилась тусклым желтым (знак того, что здесь кто-то есть), втянуть внутрь Нейта и тут же, развернувшись на месте, буквально наброситься на него с поцелуями. Своим напором Брайан заставил Миллера отступить и прижаться спиной к закрытой двери. Поцелуй горячий и несдержанный, требовательный, умоляющий. Руки смело метнулись к пуговицам на чужой рубашке, но они, как и петли, были настолько маленькими, что дрожащие от нетерпения пальцы попросту с ними не справлялись. Неразборчивое недовольное рычание в чужие губы, и Брайан, отстав от пуговиц, тянет рубашку выше, чтобы вытащить заправленные в брюки края. Только после того, как ладони находят путь под ткань одежды, ложатся на живот Нейта и начинают блуждать от боков к спине, Брайан вздыхает с облегчением.
- Нейт, - шепчет, целуя теперь не в губы, а в подбородок, в шею. Имя уже не дразнит, оно кажется самым удобным, чтобы срываться единым звуком вместе с дыханием. - Ты такой дурак.
Брайан ругает, а сам хватает за ремень и, отступая назад, тянет за собой, пока сам не врезается спиной в стену. Все эмоции, которые ему пришлось душить и подавлять на ужине вырвались с удвоенной силой, снося Брайану крышу. Что он творил, он не знал, и вообще едва ли осознавал себя. Все, что он мог думать - Нейт. Какой он красивый, какая у него приятная на ощупь кожа, какой он...
- Боже, - всхлипывает Брайан, задыхаясь и отстраняясь, чтобы схватиться за горловину собственной одежды и оттянуть ее, будто так дышать было легче. Глоток воздуха пробуждает в голове отголосок сознания, а вместе с ним мысли о пережитом вечере. Брайан легонько недовольно толкает Нейта в плечо, а второй рукой притягивает к себе, не представляя, что с ним сейчас станет, если Миллер отойдет хоть на шаг.
- Какого черта это было, Нейт?! Ты думаешь вообще, что ты творишь? Там были мои родители! - раздражение смазанное, не яростное. Сложно демонстрировать злость, нетерпеливо гладя человека по плечу, то и дело опуская взгляд ему на зацелованные губы. - А если бы они заметили? Как тебе не стыдно?! - Брайан еще не знает, что у стыда Миллера нет границ, хотя к осознанию этого он очень близок. Он снова целует, кусает, выдыхает имя и так же неожиданно отстраняется.
- Господи, Нейт! Я же никогда ни с кем... - нужные слова так и не срываются с губ, они кажутся какими-то постыдными, что ли, даже если все о чем Брайан сейчас может думать, так это о том, чтобы руки Нейта вновь оказались на нем. - Вообще! Ни разу! А ты! - Брайан захлебывается в восклицаниях, которые не может завершить. Вместо этого он нерешительно прикусывает себе нижнюю губу и смотрит на Нейта.