[NIC]Peter Hale[/NIC]
[STA]run[/STA]
[AVA]http://s1.uploads.ru/t/ap4Rx.jpg[/AVA]
оффтоп: автор ебал канон.
AWOLNATION – Run (K-Los Remix)

Здесь нет информации.
Питеру кажется, что пространство-время ложится ему в ладони, ощутимое, осязаемое, и он скручивает его кольцами, спиралями, а потом выпускает, исковерканное, в свою жизнь. Он знает, что едет крышей в этом месте, которое, по идее, должно вправить ему мозги.
Он знает, что все становится еще хуже, потому что нельзя не двинуться башкой в этих паршивых стенах.

Здесь нет информации, и Питеру кажется, что он попал на сеанс сенсорной депривации. Через пару месяцев, у него обостряется нюх еще сильнее, организм пытается компенсировать отсутствие ощущений, и это все, наверное, последствие рябины. Она давит ему на мозг и душит по ночам. Питер пару раз бросается на стены, но вскоре находит точку ровно в центре своей комнаты: у него дурные глаза и насмешливая улыбка.

Здесь нет информации, и мозг обманывает сам себя: у Дерека янтарные глаза. Он — волчонок и требовательно хочет ласки, забираясь ребенком под широкую ладонь дяди. Он наивен, и Питер рассказывает ему по ночам страшные сказки. Если будешь плохим волчонком, милый, к тебе придет троица: охотник с серебряными глазами и серебряными пулями, человек с ярким значком на куртке, называющий себя "шериф", и красивая женщина с тяжелыми волнистыми волосами. Они будут показывать на тебя пальцами, и все силы уйдут из твоих ног.
Ты опустишься на колени, если будешь плохим волчонком, милый, и они запрут тебя в доме, где Эхо — повсюду. Никто не услышит, как ты кричишь, потому что там кричат все. По ночами стены будут душить тебя и выдавливать твое сердце из грудины — на пол.
Если будешь плохим волчонком.

У Талии красивая грудь и железная хватка. Они долго сидят плечом к плечу, дышат в унисон. Талия говорит ему: "Я забрала у тебя кое-что, Питер. Ты не вспомнишь об этом, никогда, никогда, никогда". И Питер чувствует запах омлета, который обычно делал на двоих: себе и сестре. Если Питер был в городе, они вставали рано, когда дети еще спали, долго пили кофе на кухне в доме Хейлов, и Питер иногда брал ее за руку, как в детстве. Сжимал тонкие пальцы сильно, больно, широко улыбался, и она улыбалась так же широко в ответ.
Талия — образец рассудительности и добропорядочности, но Питер точно знает, что у них одинаковая сумасшедшая кровь. Он знает.

У Кристофера лицо мальчишки.
Блядские губы и румянец на щеках. Он может прострелить Питеру печень, если тот будет слишком требователен, и это самое лучшее в том, что между ними всегда происходило.
Питеру хочется одновременно и сломать его, как куклу, как куклу, как куклу, услышать, как сминаются его кости, как рвутся мышцы, как кровь просачивается сквозь одежду. Свернуть ему шею, господи, и разбить его лицо о стену. Когда Питер думает об этом, у него возбужденно дрожат руки.
Он был хотел попробовать Кристофера Сукина Сына Арджента на зуб. Разодрать ему глотку клыками и вылакать всего, пока еще пытается дышать.
Одновременно и схватиться за его запястья, заглянуть в глаза, залезть в душу. Видеть подле себя и на своей стороне. Хейл смакует мысль о человеке в волчьей стае, запрокидывает голову назад и глухо, низко рычит. Он знает, что пациенты плачут, когда слышат его, потому что боятся. (Кристофер никогда не боялся, он тоже чокнутый, чокнутый, просто не признает.)

Питер энергично трет лицо ладонями, он сейчас больше зверь, чем человек, все его барьеры сломал дом Эйкена, и Питер превращается каждое полнолуние, растягивается на полу в пятнах мертвого света и довольно урчит. Если бы его выпустили прямо сейчас, он бы абсолютно точно оказался у дома Кристофера, на крыльце дома Кристофера, возможно — в крови Кристофера (или в своей собственной, это совершенно не важно).
Он больше зверь, поэтому возвращаться в самого себя очень сложно. Ему говорят: "К Вам посетитель, мистер Хейл," — и Питер с трудом выныривает из своих мыслей, как из-под глубокой воды. Открывает глаза, находя себя в центральной точке своей палаты, сидящим на полу, скрестив ноги. Питер долго выдыхает, смотрит на свои руки, проводит ими — снова по лицу, ощупывая. Он похож на человека и ощущает, что сможет вспомнить, как быть им.
— Очень интересно, — хрипит, потому что давно уже не разговаривал вслух. Ему не нужно спрашивать "кто это", потому что Питер чувствует запах. Пока Кристофер Арджент подходит к двери, Питер уже раскладывает его запах на составляющие: одеколон, ранний обед, машина, аконит. Он находит на нем почти стершийся, мертвый запах Эллисон, обрывки улиц, запах свободы.
Питер не стесняется, смотрит сразу в глаза. Ему нравятся глаза Арджента, он сам похож на нормального, но глаза у него чокнутые.
— Добро пожаловать, Крис-то-фер, располагайся по удобнее, ни в чем себе не отказывай, — скалится. Кристофер — концентрация жизни в сравнении с бледными тенями медперсонала, Питер в полном восторге. Он силой воли заставляет себя остаться на том же месте, чтобы не спугнуть, не заставить вскинуться за оружием, смотрит снизу — вверх, любопытно.
Убей его, убей его, убейубейубейуб.

Никто не услышит, как ты кричишь, потому что тут кричат все.

Отредактировано Leonard McCoy (2017-06-20 20:52:01)